— Гляньте сюда! Разве она не чудо, а?
Большой земной пони вышел из тени ближайшей скалы. Его копыта брутально шипованными подковами с металлическим отзвуком цокали по каменистой почве. Ещё двое выскользнули из прикрытия по бокам — один из них держал лопату со смертельно остро заточенным лезвием, похожую на копьё, другой, оказавшийся единорогом, левитировал перед собой двуствольный короткий инструмент из дерева и металла. Они были одеты в грубо сделанную износившуюся одежду из толстой кожи. До этого мгновения я не видела огнестрельного оружия, разве что в книгах, но этого хватило, чтоб распознать смертельную угрозу.
Скованный единорог на коврике покачал головой с печально-насмешливым взглядом и начал пытаться вытащить кляп передним копытом, даже не стараясь больше скрыть цепи. Трое угрожающих мне одарили его лишь случайным взглядом.
— Вот если бы она ещё и связала себя для нас... — хихикнул вооружённый пони. Затем он обратился ко мне:
— Надеюсь, ты не будешь против? — Компания громко заржала. — Отлично, ещё один единорог. За эту красотку можно взять неплохую выручку.
Выручку за что? И с чего? Я совсем растерялась.
Пони, держащий самодельное копьё во рту, пробормотал нечто совершенно неразборчивое. Затем, очевидно решив, что наличие пушки послужит достаточно убедительным аргументом, выплюнул своё оружие и повторил:
— Чё за хрен... Эй, посмотри на неё! Она чё, мылась?
До меня начало доходить, что эти пони были, по крайней мере, очень странными; от их отвратительного запаха я чуть не чихнула.
— Что происходит? — из всего хаоса чувств в моей голове замешательство уверенно держало первенство.
Пленённому единорогу наконец-то удалось вытащить грязную затычку изо рта:
— Тьфу. Это работорговцы, идиотка!
* * *
Монтерей Джек, бежевый единорог со строгим выражением лица и кьютимаркой, похожей на кусочек сыра, плёлся позади меня вместе с захватчиками по разбитой тропинке, некогда бывшей дорогой.
Цепи на ногах очень утруждали ходьбу, не говоря уже о беге. ПипБак поставил в тупик усилия работорговцев спутать мои копыта; в конечном счёте они были вынуждены связать меня выше колен. Если бы пони с лопатой не держал своё оружие угрожающе близко к моему горлу, двое других точно получили бы пару пинков по уязвимым местам за свои выходки. А так они смогли управиться со мной довольно быстро.
Мне не завязали рот, но Монтерей заранее предупредил, что лишняя болтовня будущего раба скорее всего приведёт к потере языка. В принципе, мне нечего было сказать этим скотам, кроме богатого репертуара сочных метафор. Я и не надеялась получить ответы на мои вопросы, даже если мой язык переживёт их; они довольно много трепались — мне же этого было достаточно.
— Фенафишу это, — проворчал земной пони-копьеносец.
— О’кей, если б ты только научился плавать, мы бы взяли тебя с нами, правда, ребята? — с деланной учтивостью предложил единорог. Казалось, сарказм в его голосе можно было черпать бочками.
— Фенафишу ефаное флавание! — Судя по его гораздо более сильному и резкому запаху, я предположила, что он ненавидел воду вообще.
— Так, народ, как насчёт того, чтоб дружно заткнуться и просто заняться делом? Может, тогда я позволю вам попробовать одного из рабов, прежде чем мы доберёмся до леса, — их главарь, Громила, земной пони с шипованными подковами и кьютимаркой, подозрительно похожей на кнут (или змею?), обернулся ко мне и Монтерею с грязной улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Я отвела взгляд; они засмеялись.
Сквозь их отвратительный разговор я смогла уловить странный шум впереди, похожий на журчание фонтана... нет, ближе к бульканью грязи. И что-то ещё... Отдалённый звук, становящийся всё ближе и ближе. Музыка? Действительно, музыка. Немного дребезжащая, но всё же... триумфальная? Королевская? Положа копыто на сердце, я бы назвала её причудливой и неуместной, но кто знает, какие вкусы у обитателей поверхности. Громила заметил моё выражение лица и не смог сдержать ухмылку.
— Что, не слышала прежде, а? Небось, всю жизнь прожила в Стойле? Хех, надо быть полной дурой, чтобы надеяться на спасителей. Это всего лишь спрайт-боты.
Музыка оборвалась резким, звенящим звуком.
Работорговец-единорог, Обрез, пробежал чуть вперёд, всматриваясь вдаль. Обернувшись к нам, он ухмыльнулся:
— Думаете, это радигатор его ухлопал?
Громила предположил, что он залетел в чью-то ловушку. Пони с копьём в зубах выдал кучу искалеченных древком неразборчивостей. Единорог опять повернулся вперёд, и свет его рога упал на машину — металлическую сферу размером с голову жеребёнка, беззвучно парящую на четырёх крыльях прямо перед его носом. Я уверенно могла сказать: это вовсе не какая-то чародейная наука, а обычная технология земных пони.
Читать дальше