Поль Верн - Сороковое восхождение французов на Монблан

Мы собрались было протестовать, но наши проводники оставались непреклонными. Тогда мы предложили послать двоих в помощь проводникам господина N. Они с готовностью приняли наше предложение, но, поскольку веревки у них уже не было, проект этот нельзя было привести в исполнение.

И вот мы начали свой ужасный спуск. Один из нас готовился сделать шаг, и в то время, как он его совершал, остальные, изогнувшись в дугу, готовились оказать ему помощь, если бы он вдруг поскользнулся. Первому проводнику, Эдуару Раванелю, досталась самая опасная роль: ему пришлось восстанавливать ступеньки, в той или иной мере разрушенные первым караваном.

Мы продвигались очень медленно, с большими предосторожностями. Тропа вела прямо к одной из трещин, раскрывшихся у подножия склона. Поднимаясь, мы ее не видели, а вот на спуске зияющая зеленоватая пасть так и гипнотизировала нас. Все ледяные глыбы, сдвинутые нашими ногами, казалось, сговорились: сделав три подскока, они исчезали в пропасти, словно в глотке Минотавра [44] [44] Минотавр — в критско-греческой мифологии полубык-получеловек, рожденный женой критского царя Миноса от священного быка бога морей Посейдона; содержался в лабиринте, специально построенном для чудовища во дворце Миноса в Кносе. . Только пасть Минотавра после каждого проглоченного куска закрывалась, здесь же этого не было: ненасытная бездна оставалась разверзнутой и словно ожидала более крупной «порции», чтобы сомкнуться. Нам нельзя было стать такой «порцией», и все наши усилия сосредоточились на этом. Стараясь выйти из столь тягостного очарования, из такого морального головокружения, если можно так выразиться, мы пытались шутить над своим опасным положением, попасть в какое не пожелаешь и горной серне. Мы даже напевали кое-какие куплеты маэстро Оффенбаха [45] [45] Оффенбах Жак (наст. имя — Якоб Эбершт; 1819-1880) — ведущий французский композитор второй половины XIX в., один из основоположников жанра классической оперетты. За свою жизнь сочинил 97 опер и оперетт, из которых при жизни композитора были исполнены 94. Жюль Верн был близко знаком с Оффенбахом; видимо, и Поль знал его лично. Через три года после публикации очерка Поля в сборнике малых произведений Жюля «Доктор Окс» Оффенбах написал оперетту на сюжет одноименной повести (1877). , но, если уж говорить всю правду, я должен признаться, что шутки наши были плоскими, а пели мы довольно фальшиво. Должен заметить, что я совсем не удивился, когда Левек пытался вставить в знаменитую арию из «Трубадура» [46] [46] «Трубадур» — четырехактная музыкальная драма великого итальянского композитора Джузеппе Верди на либретто Сальваторе Кампарино. Впервые поставлена 19 января 1853 г. Речь идет, бесспорно, о стретте Манрико из третьего акта оперы: «Di quella pira l'orrendo foco…» («От страшного пламени этого костра…»), одной из лучших вердиевских мелодий. слова из «Синей Бороды» [47] [47] «Синяя Борода» — одноактная опера-буфф Жака Оффенбаха, впервые исполненная 5 февраля 1866 г. в парижском театре «Буфф-Паризьен». , что потребовало от него недюжинных усилий. Наконец, чтобы поднять свой дух, мы поступили как горе-храбрецы, орущие нараспев в темноте, дабы себя ободрить.

Около часа мы оставались подвешенными между жизнью и смертью, и это время показалось нам вечностью, но в конце концов добрались до подножия ужасного склона.

Там мы встретили живых и невредимых господина N. и его проводников.

Отдохнув несколько минут, мы продолжили спуск.

На подходе к Малому плато Эдуар Раванель внезапно остановился и воскликнул, повернувшись к нам:

— Посмотрите, какая лавина! Она скрыла все наши следы.

В самом деле, могучая ледяная лавина, сорвавшаяся с купола Гуте, совершенно завалила дорогу, по которой мы поднимались утром к Малому плато. Массу этого завала я оценил не менее чем в пятьсот кубических метров. Если бы она сошла в момент нашего восхождения, можно было бы, вне всякого сомнения, добавить к длинному списку жертв Монблана еще один трагический случай.

Столкнувшись с новым препятствием, мы вынуждены были либо поискать другую дорогу, либо пройти по самой кромке лавины. Учитывая нашу крайнюю усталость, последнее было самым простым, но и крайне опасным выбором. Ледяная стена высотой более чем в двадцать метров, уже частично оторвавшаяся от купола Гуте и удерживавшаяся только одним скальным выступом, перегораживала наш путь. Казалось, что огромный серак удерживает равновесие. А если наш проход вызовет легкое сотрясение воздуха, не закончится ли это падением скальной глыбы? Проводники посовещались. Каждый из них разглядывал в карманную подзорную трубу трещину, образовавшуюся между горным склоном и беспокоящей нас ледяной массой. Острые и резкие края щели показывали, что разлом произошел недавно и был, очевидно, вызван схождением лавины.