А Попов - Оставалось семь дней

— Я возьму его, а ты тащи девочку. Иди вперед, Нина!

— Я подожду. — Нина оставалась спокойной.

Жора не стал спорить и, схватив в охапку Колю, стал подниматься по лестнице. Володя последовал за ним с Катей на руках, но едва он вступил на первую ступеньку, как в комнате раздался хриплый лай, что-то сильно толкнуло его в спину.

— Гелла! — крикнула Катя.

Жора был уже наверху. Он передал Колю одному из партизан и готовился спуститься вниз.

— Хальт!

Яркий сноп света ударил Володе в глаза.

— Стой! — повторил кто-то по-русски.

У мальчика подкосились колени. Он узнал голос Беренмейера. Грянул выстрел, и Жора поспешно выскочил в окно.

В луче света появился пистолет, он был направлен Володе в грудь.

— Беги, Володя!

Нина заслонила его собой, но ее опередила Гелла. Ученица школы гестапо, она хорошо знала, что за игрушку держал в руке обер-шарфюрер. Овчарка, свирепо рыча, кинулась на него, и в его руку впились огромные клыки. Он успел выстрелить, но пуля зарылась в земляной пол.

— Бежим! — крикнула Нина. — Скорей, Володя!

Но мальчик уже и сам изо всех сил карабкался по лестнице. Наверху его подхватили и поставили на ноги. Следом за ним выскочила из подвала и Нина.

— К саням! — Жора с Катей на руках побежал через овраг.

Как ни спешил Володя, он все же успел заметить, что сквозь кусты была прорублена дорожка, а на снегу плотным слоем лежали еловые ветки.

Огонь автоматов все усиливался. Эсэсовцы, рассыпавшись цепью, обходили выдвинутые вперед посты партизан.

Володя пропустил вперед Нину и последним выбежал на склон оврага. Здесь стояла запряженная в сани лошадь. Все остальные подводы уже уехали. В санях лежал Коля. Увидев приближающихся ребят, он облегченно вздохнул:

— Наконец-то! А я уже думал…

— А ты не думай! — Жора положил рядом с ним Катю, сел на передок и схватил вожжи. — Сели?

— Да!..

Нина и Володя почти одновременно прыгнули в сани.

— Но-о!

Лошадь рванула и пошла крупной рысью. Из кустов послышался свист.

— Это что такое? — вздрогнул Володя.

— Извещают наших, что мы уехали. Теперь они могут отходить.

— Но-о! — Жора хлестнул лошадь, и она перешла на галоп. — Но-о!

Звуки боя постепенно отдалялись, потом стали перемещаться вправо.

— Слышишь? — Жора кивнул головой в сторону выстрелов. — Учись, как обманывать противника. Мы едем в одну сторону, а партизаны с боем отходят в другую. Ну, а эсэсовцы, понятно, за ними… Жаль, сорвался наш план…

— Какой план?

— Мы хотели сначала увезти вас, а потом забросать оба флигеля гранатами… Но ничего, в другой раз…

Они ехали уже более часа. Жора перестал подстегивать лошадь, и она постепенно замедлила шаг. Вдруг Коля приподнялся:

— Волк! — воскликнул он. — За нами гонится волк!

Жора обернулся.

— И в самом деле волк, — удивился он. — Да что он, бешеный, что ли?

И он вытащил из саней топор.

— Гелла! — радостно закричала Катя. — Гелла!..

— Верно, Гелла, — подтвердил Володя. — Не трогай ее, Жора…

Овчарка была уже рядом. Она легко вспрыгнула в сани, обнюхала Катю, потом других ребят и предостерегающе зарычала на Жору.

— Гелла, Гелла! — Катя обняла собаку за шею. — Ты поедешь с нами? Правда?

Овчарка словно обдумывала слова девочки, потом легла и положила голову ей на колени.

— Она нас спасла, — сказал Володя, — от Беренмейера…

И он рассказал Коле и Жоре обо всем, что произошло в подвале.

— Ты и в самом деле замечательная псина! — похвалил ее Жора.

…Звуки выстрелов затихли. Партизаны скрылись в лесу, где эсэсовцы уже не решались их преследовать. Лесковский лагерь опустел. И это произошло как раз через неделю. «Нах айнер вохе».

Обер-шарфюрер — одно из низших эсэсовских званий, соответствующее армейскому чину фельдфебеля.

Берен — по-немецки означает медвежий, мейер — староста, беренмейер — медвежий староста.