Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

Продолжаю и я искать свое счастье, только не в Павловском, а в прицеле автоматического винтаря…

Смотрим внимательно… Давай, сеточка прицела, помогай, родимая…

Ну, наконец-то… Вот и он, красавец, вот и он родимый…

Так выцеливаем и изучаем… Изучаем и выцеливаем…

Бежит… Бежит… Упал…

Я от возмущения, громко на всю округу выматерился… Неужели убили?

Нет?

Ну, слава богу.

А, понял. Это он согласно тактике мусульманского пехотинца старается… Следы прицелу путает…

Опять бежит…

И куды мы торопимся? На каку-таку, кудыкину гору?

Жизнь и так коротка, а мы все куда-то торопимся, спешим? Одет «воин Аллаха»… прилично…

Ты смотри! Он даже обут в армейские ботинки. Наверное, командир или… юрист… по профессии? Возможно, что учился где-нибудь в МГУ или чем черт не шутит в Бауманском?

Возможно, еще не так давно, ходил по Барселонам и Каирам, и знать не знал, что пуля для него уже отлита и стараниями работяги-иноверца прицел для автомата — изготовлен. Значит такого убить почетно, а тяжело ранить — не жалко…

А лицо какое зверское… Фанатик — с ударением на последнем слоге…

Опять бежит… Бежит… Плавно, очень плавно нажимаем на курок…

Выстрел. Отдача в плечо.

Что мы имеем в сухом остатке? Смотрим.

Не бежит, а лежит. Лицо сразу лучше. Гораздо добрее. Одной пулей и лишний фанатизм испарился… Как мокрой губкой, смыли мел со школьной доски, так и здесь…

И еще одну пулю вдогонку. Пусть попытается… Словить животом…

Ты смотри?

Словил.

Наблюдаю за своими действиями, как бы со стороны. Совесть врача, бездумно отдавшего в чужие руки клятву Гиппократа, бурлит и возмущается. А после последнего выстрела моя бедная душа кровью облилась и возрыдала от негодования.

Это ж, сколько убитого народа совершенно зряшно лежит? По вздорному поводу раскинулось, разбросалось по земле. Погибли и умерли совершенно бездумно и безнадежно. Прозекторский стол не терпит пустоты, а здесь столько материала для науки. Вместо ее поступательного развития и прогресса, мы имеем большую дулю и кукиш с куском дерьма на конце.

Простецкие грубоватые утверждения, но они необходимы только для того, чтобы подчеркнуть безграничную меру моего отчаяния и горя.

Нет. Так нельзя. Будущее мне этого не простит. Следует решиться… Пора уже что-то делать.

Да, что будущее? Мои коллеги, специалисты госпитально-полевой хирурги, мне этого никогда не простят.

Автомат схоронил в теньке. Забросил сумку свою полевую с красным крестом на спину и пополз к мной подстреленному воину. Хотелось поприсутствовать при торжественном отправлении его души прямо к Аллаху?

Своим, чтобы они меня не подстрелили, посчитав предателем и дезертиром, я крикнул, что пополз брать врага в плен. Живого или мертвого.

Добрался я до него. И… Слов нет моим восторгам. Ох, и живучие создания эти сыновья гор.

Оттащил его в воронку. Достал перевязочные материалы и медикаментозные средства и стал его раны обрабатывать, да перевязывать, под прицельным перекрестным огнем. Пробил ему видать крупный венозный сосуд. Черная кровь вытекает дымящимися пузырями… Как мог за тампонировал рану, провел т.с. тампонаду ввел туда пару гигиенических салфеток…

И вдруг меня, только я руки убрал, подбросило над землей на несколько метров… В полете я оглянулся на то место, где держали оборону мои товарищи по оружию… Столб дыма, земли и… Не зря они нас, как тараканов гнали, именно в этот глиняный мешок… на эти позиции.

Сейчас стало яснее ясного, там все было заминировано.

Когда враги увидели, что нас, отчаянных парней им в плен не взять, они и рванули…

Мои поздравления коварному агрессивному воинству, в очередной раз обдуривших доверчивых и добродушных деревенских увальней из глубинки России.

Камни, комья, палки сверху летят. Несут грязь и инфекцию тяжелораненому. А я старался, перевязывал. Пришлось мне, чтобы не было мучительно больно за бесполезно-выполненную работу, накрыть раненого своей хилой, врачебно-санитарной спиной. Падающим, неизвестно откуда взявшимся булыганом, мне и врезало точно по кумполу, что бы не был таким человеколюбивым и милосердным. Пришлось кратковременно отключиться…

Пришел в себя, оглянулся, а враги со всех сторон окружили. Там где недавно пряталась группа наемников-федералов, только огромная воронка и дым.

Кажется, всех наших поубивало взрывчатыми материалами. Меня, неразумные братья по разуму окружили, из автоматов целятся, слова незнакомые кричат. Хоть и подташнивало после контузии, но пришлось тужиться и вспоминать. Вспомнил: гранаты и другую амуницию достал из карманов, когда готовился к бою. Ни себя, ни обутого бандита подорвать нечем. Придется сдаваться в плен.