Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

Ошалевшая от жары муха подлетела к еще не загаженной ее сестрами люстре, сделала вокруг нее несколько вынужденных проверочных кругов. Вроде все нормально. Вдруг, неожиданно в первую очередь для себя самой грозно загудев и уверенно разогнавшись, долбанула головой в оконное стекло. Стекло выдержало. Мухе от этого прискорбного факта стало обидно.

Жалуясь и причитая на несправедливости этого мира, она растерянно и недовольно загудела: «За что боролись на куче дерьма? Почему солнце всегда светит другим? Где элементарная справедливость?».

Она опять подлетела к центру комнаты, как бы рассчитывая угол и скорость атаки. Усилив громкость полета на максимально возможную, добавила обороты во все работающие системы… и еще раз, бесстрашно бросилась в атаку на стекло. Н-да… И на этот раз ничего не получилось.

Башка и без отсутствия мозгов гудела раненым паровозом. Переносчик возбудителей инфекционных заболеваний решился на довольно нестандартный ход. В своих попытках преодолеть стеклянную преграду была взята длительная и тягостная пауза.

Муха удобно вниз крыльями расположилась на потолке. Безотчетное чувство тревоги заставляло ее задуматься, где здесь фас, а где профиль? Что-то тянуло ее из помещения, в котором она находилась? Что-то заставляло ее, как можно быстрее отсюда убраться?

Вполне возможно, что пришло время подкрепиться, а может быть совсем наоборот — в целях поддержания биологического равновесия в природе самой стать чьим-то кормом. Выдумывать разные глупости и спорить по этому поводу бесполезно за долгое время эволюции окружающий мир все сам отрегулировал. Но то, что действиями мухи руководили не разум, а нечто другое это точно. Ничего не поделаешь — существо низшего порядка. Однако, дело по большому счету и не в ней. Но все по порядку.

С потолка, по мнению мухи была видна совершенно роскошная обстановка комнаты, больше напоминающая средних размеров зал. Вон там, слева — на подставке стояла гитара, у стены — большая картина изображающая книжный шкаф доверху набитый книгами. У противоположной стены — журнальный столик, со стоящими по бокам креслами. На столике, чуть мерцающий матовой поверхностью… Нет, не бутылка… Компьютер.

Муха присмотрелась. Ба! Да это ноутбук, из последних, из престижных и дорогих. «Уважаю» — сказала она вслух, и при этом ничего не подумала.

Сидящий в кресле мужик, если бы искренне захотел, мог вместе с ней разделить восторг от обстановки, в которой они вместе с мухой находились. Однако даже если бы его искреннее желание пришлось измерять гектопаскалями или, скажем сантиметрами, ему бы это все равно не помогло. Чуть выше надбровных дуг, точно по середине у него во лбу имелось очень аккуратное отверстие круглой формы.

«Эти люди такие странные существа. Понаделают себе дырок в разных местах и сидят без дела» — не зло и без удивления выразилась муха.

Она продолжала свой ленивый осмотр. Взгляд заскользил к затылку непонятного человеческого существа. Внезапно ее охватила необъяснимая радость. Она наконец-то поняла, почему стекло не хотело ее отсюда выпускать. Как бы это поточнее сказать? Пришло время не только предвкушения, а реального наслаждения полезной и свежайшей жратвой…

Затылка у сидящего в кресле, как такового не наблюдалось вовсе. Вместо него к радости насекомого имелось кашеобразное кровавое месиво. Которое, не торопясь мягко и с пузырями съезжало сидящему на плечи. От внезапно охватившего ее чувства нахлынувшего счастья муха радостно зажужжала и стала беспорядочно и хаотично летать по комнате. Ей казалось, что она истребитель охраняющий небо отчизны.

— Тише ты дура, — услышала муха от появившегося со стороны кухни, что-то пережевывающего грубого субъекта.

К тому времени она уже свыклась с мыслью, что у каждого из этих существ во лбу должна быть дырка. Поэтому отсутствие таковой у вошедшего, ее озадачило. Сев на лоб сидящему в кресле, она хотела всего лишь убедиться в наличии отверстия. А вот у вошедшего явно сработал приобретенный с детских лет условный рефлекс по поводу мух. Полотенцем которое было в его руке, он размахнувшись точно попал по мухе. Чье упитанное тельце размазалось на лбу задумчивого человека с дыркой.

Так не стало мухи.

Эпитафией для нее безвременно ушедшей от нас от руки безжалостного убийцы были следующие строки: «Здесь покоится обычная бляха-муха, которая по-настоящему любила людей».