Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

И в самом деле, звуки, раздающиеся сверху, очень скоро утихли, заменяя собой шуршание песка и возню в кустах. Там продолжалась привычная жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то пытался спрятаться, предварительно съев другого. Сама пустыня казалось, дышала мерно и ритмично. То мощно накатывая, то мягко отступая от сидящих у костра.

Потерянные в песках, очень скоро стали клевать носом и опять задремали. Намаялись за день бедолаги вот и не смогли продержаться. Хотя спать, думая о том, что в любой момент тебе за пазуху может забраться змея или паучок было не приятно. От таких не пляжных мыслей, чувствуешь себя скованно и тревожно, но это было раньше, сейчас такая ерунда уже перестала, и волновать и интересовать.

Как не хотелось думать, что все вокруг один сплошной мираж и мистификация, но когда из зависшего над ними вертолета, по их костру стрельнули длиной пулеметной очередью, пришлось очень быстро приходить в себя. Спасло только наличие выкопанного окопа, в котором оба удобно отдыхали.

Пару горстей песка смогли потушить то, что называлось костром. Гусаров, не понимая, что творит, откатившись от ямы, лупанул из Калаша на звук работающего двигателя винтокрылой птицы. В темноте было не разобрать, чей это вертолет. Одно было ясно, что это свои ребята-летуны, из антитеррористической группировки войск. У бандитов вертолетов быть не могло.

Вертолетчики действовали по своей схеме: сперва постреляем, а потом будем… пулять ракетами и только затем, попытаемся выяснить, кого мы уничтожили.

По удаляющемуся звуку, пришлось думать, что Гусаров в летательный аппарат попал, хотя он пытался только отогнать его от их лежбища. Сейчас стоило ждать высадки армейского спецназа и полного огневого контакта с ними.

Перестрелка со своими в планы не входила. Пришлось в авральном порядке, побросав имущество и прихватив только оружие срочно сниматься и тикать как можно быстрее.

Через полчаса, слыша задыхающийся посвист отстающего Пирогова, Алексею пришлось взваливать его себе на спину и тащить на себе. Нес его обессилевшего, не час и не два, аккурат до утра пер на своем загривке.

К рассвету они прошли голый участок из песка и камней. Когда добрались, Гусаров в изнеможении свалился в кустах зеленки. Раньше любые зеленые островки вызывали боязнь и настороженность, сейчас именно там было спасение. Федералы за милую душу могли ухлопать. Пальба с вертолета это подтвердила. Да и были ли они в этом районе? Неизвестно.

Они вовремя покинули тот район. Неизвестно откуда подул сухой знойный ветер. На землю обрушилась буря. Все заволокло непроглядной занавеской из песка и пыли.

Очень неприятное явление в тех местах.

Нефть добывать можно, а жить привычной жизнью европейца нельзя. Песок и пыльная пудра во всем. Самое неприятное, что в еде. Как она туда попадает тяжело себе представить, а все потому что видимость снижается до нескольких метров. С такой видимостью даже иголку в стоге сена можно не искать. Найти хотя бы то место, где сам стог стоит.

Ветер принес с собой не только пыльную бурю. Пока они отлеживались под кустами в который раз, надоедливо и капризно думая, хотя бы о глотке воды мимо них (протянув руку можно было коснуться плеча проходящих) в полном камуфляже войск США прошли трое. Это были невысокие крепкие бородачи, с тем характерным запахом давно немытых тел присущим местным повстанцам. Все трое сгибались под тяжестью рюкзаков.

Алексей, проследив за ними взглядом, не поленился увязаться им в хвост и посмотреть в чем собственно дело?

Оказывается, по кромке плато, где они отдыхали четверо суток, пролегала гравийная дорога. Пришельцами, на обочине была выкопана глубокая яма и туда, судя по всему, было заложено взрывное устройство. После чего, буквально по голове Гусарова протянуты провода. Сами электрики залегли чуть выше. Достав средства связи, стали туда балаболить о выполнении первой части задания и подготовке непосредственно к взрыву.

Пришельцы занимались обустройством быта в засаде: едой, питьём, переговорами с главарями. Алексею пришлось, сделав солидную петлю, в круговую обойти их и залечь повыше.

Он хотел ограничиться только наблюдением, дождаться, чем все закончиться. Но все испортил Пирогов, до этого находящийся в безмятежном обморочном состоянии… Он пришел в себя, пошатываясь поднялся в полный рост и во все горло стал орать какую-то чушь. Звал обезьяну и какую-то Чичи…