Виктор Сафронов - Привет из ада

А сейчас возникает вопрос, что этот, судя по наколкам, серьезный вор делает в армейском подразделении, если даже во время войны и то, им по воровским законам и понятиям, служить запрещено? Возможно, и для воров наступило время несоблюдения принятых правил игры?

В то, что вор встал на путь исправления и пошел осваивать обычную профессию, как правильно и эффективно убивать, в это не верилось. Велика вероятность того, его прислали именно по душу Алексея. Что-то наверху задумывается новенькое, вот и решили посмотреть и оценить кондиции самого Гусарова?

— Интересный паренек. Надо будет за ним понаблюдать, — думал Алексей, тщательно соскребая с себя мыльную пену и переключая слабенькие струйки горячей воды на термический контраст холодной. — Эти шустрые ребята, обычно после своего появления, создают много лишних проблем…

Ладно, разберемся позже, а пока спать…

Долго в Варшаве мне сидеть не пришлось. Скучно там. Когда языка не знаешь, даже в кино сходить нельзя не понимаешь ничего.

Часто звонила домой. Рассказывала, так называемым подругам, что еще доберу научных исследований и вернусь назад.

Когда знакомая из прокуратуры сообщила, что по поводу убийства Подлюченко задержан главный подозреваемый и он уже дал признательные показания. Варшавская ссылка закончилась.

Можно было возвращаться на родную землю

Я вернулась с огромным облегчением. Дома меня ждало много дел и радостных забот.

"Оказывается, быть счастливой, очень сложно. Мы сами пропускаем моменты, когда могли быть счастливы в полной мере. Поймать такое мгновение большой талант… Надо научиться находить удовольствие, хотя бы тогда, когда чистишь картошку и готовишь скромный ужин на шестерых…"

Такая грустная философия посетила меня сидящей на кухне и перебирающей картошку. Чистить ее не хотелось, а варить в мундирах, после чего убеждать гостей в том, что это самое полезное блюдо. Не хотелось выглядеть ленивой дурой. Но делать нечего. Сижу, чищу.

После защиты диссертации мои шансы в профессиональном плане стали гораздо более весомыми. На сегодняшний момент, кроме работы на филологическом факультете птурского университета поступили и другие предложения. Что меня довольно серьезно озадачило, все они так или иначе были связаны с развивающейся индустрией проституции.

Мне все это очень популярно объяснил некий вертлявый, черноволосый "нефтяной магнат" (у него в собственности имелось, аж, целых три АЗС). Молоденькие дуры им всем приелись и надоели. Ни за столом вести себя не умеют, ни светскую беседу не могут поддержать. От их присутствия в серьезной компании получается только одна стыдоба и неловкость. А уж об элементарной гигиене тела и говорить не приходиться. Основной предел мечтаний, это "хата и тачка в соболях". У них, видишь ли, нет душевности,

Поэтому от него, поступило довольно заманчивое предложение стать дамой по вызову с условием, чтобы любовь-морковь у меня была только с ним. За рабство и обратное закрепощение гордой русской женщины предлагалось две тысячи долларов в месяц, т.с. сдельно-премиальная оплата труда.

В сегодняшних условиях, да еще в Птурске, две штуки баксов — это круто. И на трассе стоять не надо, и по гостиницам мотаться с обязательными бесплатными субботниками для братков, не требуется.

Однако, сославшись на отсутствие времени из-за подготовки докторской диссертации, пришлось отказаться. Он смотрел на меня с немым восхищением:

"Профессору, готов платить три тысячи…" Пришлось очень невежливо указать ему на дверь. Смешно. Профессору — и всего каких-то три тысячи.

Поступило предложение поработать секретарем-референтом у директора нашего оружейного завода, с очередным условием, что господин директор один-два раза в месяц "будет диктовать мне свои вирши до утра" в загородном КБ (конструкторском бюро) на фоне тихой озерной глади и лесных пейзажей. Там ставки выросли до трех с половиной тысяч.

Обещала подумать, но, наверное, также откажусь. Тем более что приехал драгоценный муж со справкой об излечении и надеждой на возобновление супружеских отношений.

Да, самое смешное в поступивших предложениях было то, что директор завода был сыном нефтяного магната.

В университете на меня упал величественный взгляд целого ректора, козла блудливого. Тот, пока не получил прямо в своем кабинете от меня по физиономии, не отставал… Кстати, по дряблой морде отгреб за дело. Нечего было мять мои белые груди, к коим я, с мольбой и криками, пощадить женскую верность и невинность, прикладывала тонкие девичьи рук.