Виктор Сафронов - Легионеры

Готовьте печальные речи, заунывные оркестры и черные костюмы в приложение к постным, трагическим лицам, скорбящим по безвременно ушедшему от нас Коли Рысаку.

Сквозное ранение Сереги Платонова оказалось хотя и серьезным, но совсем не таким уж страшным, как это виделось Алексею в пустыне. Впрочем, позагорай они еще пару деньков на том пляже и опасения оправдались бы на все сто процентов.

Сейчас Сергей имел перед Алексеем неоспоримое преимущество. Его тело, покрывали боевые шрамы. О том, что из-за них он чуть не отдал богу душу, думать не хотелось. Остается только пожалеть, что пуля досталась не Гусарову. Т. е. бесплатная, нечаянная радость, досталось другому, хотя и другу, но другому… Таковы повороты легионерской судьбы.

— Я с тобой на пляж не пойду.

Веско заявил Алексей, как только смог прорваться к нему после всех операций, исследований и прекращения действия вредной анестезии.

— С такими красивыми, мужественными шрамами, как у тебя, все «girls» твои, а мне, что делать, куда податься? Я тебе, как капрал капралу, заявляю прямо. Можешь на меня обижаться или нет. Менять свою сексуальную ориентацию по твоей милости я не намерен…

Смеяться было больно, но Сергей не удержался. Морщась и придерживая рану рукой, захлюпал носом. Указывая на Алексея девушке в белом халате, сидящей на стуле у его кровати, запросто заявил.

— Познакомься, Мариша, это светоч мудрости и апостол дождя — Алексей, сокращенно можно… — и он как-то странно, горловым движением крякнул, после этого обратился уже к Алексею: — Не смеши меня, апостол казармы…

— Красивое имя, особенно его сокращенный вариант, — сказала медсестра, протягивая руку для знакомства. — Марина.

— Алексей, — представился он в ответ. С интересом и ревностью рассматривая заплаканную и кого-то очень напоминающую ему девушку.

Она была в самом деле очень хорошо, но не той хрестоматийной красотой классической фотомодели, с выступающей нижней челюстью, плоской грудью и отсутствием признаков пола. Она явно выделялась самым обычным, очень трогательным милым личиком, большими глазами и выразительными губами. Алексей присмотрелся и внутренне ахнул.

— Ба, голубчик ты мой, да у нее и грудь великолепно развита. И кольца обручального на пальце нет. Но сидит перед постелью дружка закадычного… Вопрос?

— Ты уже предложил ей выйти за тебя замуж? — ревниво прошептал он у него.

— Ты хочешь, чтобы меня посадили в тюрьму? — на этот раз он и хохотал и плакал от смеха одновременно.

— Молодец, — не поняв какое отношение имеет тюрьма к замужеству, но на всякий случай похвалил его Алексей.

И уже обращаясь к девушке, у которой на щеках появился и заиграл нежный румянец, после чего она еще больше похорошела, решительно сказал:

— Марина! В присутствии своего самого близкого друга, он мой главный свидетель и советчик, — видя, что девушка смотрит непонимающее пояснил. — Хотя и порядочная зараза, не хотел меня носить по пустыне на спине. Так вот, в его присутствии, заменяющем мне лик иконы, прошу твоей руки и предлагаю взамен свою руку и к ней впридачу горячее, любящее сердце.

Он рухнул перед ней на колени и с мольбой протянул в ее сторону свои грабки.

На еще большие завывания от хохота, вызывающие страшную боль в простреленном организме, прибежали люди в белых халатах посчитав, что у раненного начался нервный припадок.

Марина стояла раскрасневшаяся с блестящими от хохота глазами. У нее так же как и у Сергея текли слезы. Но она в отличие от него, смеяться могла.

Все-таки кого-то она ему напоминала…

Шла четвертая минута его знакомства с ней. Ничего не объясняя Алексею и главное не ответив ему согласием выйти за него замуж, она убежала по коридору.

Он не стал ее догонять. Под раскаты, одновременно хохота и плача Сергея, стоял в недоумении, с открытым от удивления ртом.

Врачи воспользовались секундным замешательством этого здоровенного и загорелого мужичины, под белы руки выпроводили его из палаты. Отведя его подальше от нее, прямо в коридоре сделали ему строгое внушение о том, что так себя вести с тяжелораненым непозволительно.

Слушая искреннее возмущение медицинского персонала, он, почти ничего не понимая из того потока брызг, который на него обрушился. Прикинулся тем, что у него классно получалось.

Так вот, прикинувшись придурком, он выпучив глаза и выставив вперед живот заныл:

— Виноват… Контуженные мы… Туалет искали… По ошибке все… По ней, окаянной…