Виктор Сафронов - Легионеры

— Ладно об этом позже, пока своими воспоминаниями мы ничем попавшим в беду не помогаем. Будем ценить время.

Весь оставшийся день они пролежали под сооруженным человеческим гением навесом. Сил и желания, шевелиться и разговаривать не было. Не было вообще ничего — ни Нью-Йорка, ни Поля Маккартни, ни деревни Ебуличи… Не было ни птиц, ни ветра, ни макрокосмоса… Ничего!

Все внутренности и начинка головы превратились в некое подобие мартеновской печи с ржавым напильником в самой середине. От любого самого легкого прикосновения или движения внутри, будь-то вдох или выдох, мысль или ее отсутствие, желание увидеть или услышать, происходило металлическое трение и нематериальное высечение искры. После чего во всех органах, особенно во рту чувствовался привкус металлических опилок.

Все мысли Сергея, когда к нему возвращалось сознание были направлены на только на одно: чего-нибудь глотнуть. И если вначале этих мучений он развлекал себя тем, что представлял на расстоянии вытянутой руки, хорошо охлажденное пиво в высокой запотевшей кружки, то чуть позже все чаще воспоминания возвращали его в Париж. Не в сам город, с его пропахшими мочой красотами, нет.

Сила воображения, вместе со слуховыми галлюцинациями, заносила его в знакомое место. Он оказывался в старой, раздолбанной предыдущими жильцами парижской квартирке. Где в наличие имелось одно из чудес современной цивилизации — совершенно роскошный, пожелтевший и почерневший от длительного использования, расколотый по краям, ни разу со дня его установки не мытый и не чищенный фаянсовый унитаз. Великолепное сооружение со сломанным сливным бочком из которого с веселым журчанием струилась, текла, лилась, смеялась и переливалась через край, настоящая холодная вода.

Казалось, не обращая внимания на вековой, въевшийся запах мочи и снующих по стенам и полу мокриц, ну, не поленись, протяни руку, почувствуй манящую прохладу воды. Подставь стакан, банку, в конце концов пакет из под молока, набирай воду сколько угодно, да пей себе на здоровье…

Но, что-то мешало… Какой-то извечный груз накопленного… Руки были забинтованы и загипсованы, стянуты наручниками за спиной, проволокой примотаны к телу… Он тянулся всем телом, головой, ртом, губами. Он был готов лакать по-собачьи, но сзади что-то крепко держало и не пускало его… В проеме двери стоит улыбающийся Ассенизатор. Он смотрит на него с сочувствие и не переставая указывать на него пальцем кому-то стоящему у него за спиной объясняет: «Не обращайте на него внимания… Он же идиот… Он просто идиот. Идиот…»

Журчание воды в унитазе, вместе со словами стали громче. После еще громче. Через мгновение звук льющейся воды стал увеличиваться и постепенно превращаться в огромный, ревущий водопад.

— Не стесняйся, глупенький оловянный солдатик, возьми его себе, обними покрепче, почувствуй прохладу и пей сколько захочешь», — говорит ему смеющийся Пирогов. — Протяни руку под холодные струи и подумай, что еще, ты всем нам хотел доказать. А пока ты будешь думать, я попрошу слуг твоего отца, наполнить минеральной водой в твою честь… ваш бассейн.

Когда звук водопада, вместе со смехом Ассенизатора перешли в шум реактивного самолета, который выл на одной скулодробящей ноте, от которой у слушателя лицо сводится в гармошку. Стало вообще невыносимо находиться рядом с фаянсовой посудиной. Еще слышались громкие, со всей силой ударяющие по барабанным перепонкам щелчки, отсчитывающие оставшееся для жизни время. Неизвестно откуда взявшимся усилием воли, Сергей заставил себя очнуться и, надо признаться, очень своевременно это сделал.

В полуметре от головы Алексея, находящегося в таком же развинченном, разбалансированном и бесполезном для мира состоянии, как полуминутой ранее Сергей, готовилась к каким-то своим, внутренним событиям змея. Вполне обычная, ни чем не примечательная рогатая гадюка, с вредным и смертоносным укусом.

Это наверное знамение такое, там где живут змеи, обязательно должна появиться необузданная толпа легионеров для того, чтобы пугать «подотряд пресмыкающихся» и нарушать баланс в живой природе.

На первый, скользящий взгляд, хорошо упитанная короткая змея просто хотела укрыться от беспощадной жары, под невесть откуда взявшим в ее королевстве импровизированным навесом.

Может она пыталась заползти в широко открытый, беззащитный рот легионера. Заодно обследовать внутренности, как там у него, правда ли имеется «солитер», которым он так любит во время еды козырнуть и похвастаться.