Мойра Янг - Храброе сердце

— Это за Билли, сукин сын.

Мы как раз начинаем покрывать РиверЛи тонким слоем грязи, когда он говорит: — Подождите.

Он спускаетца вниз в могилу. Роетца у нее по карманам и достает что-то отудава. Он засовывает это в свою кожаную сумку, которою он носит у себя на поясе, затем подымает руки, штобы Томмо, Лью и Маив помогли ему выбратца. Я смотрю за тем, что он сует в свою сумку. Это крошечная коричневая бутылочка с настойкой. Две капли в день и у РиверЛи могли быть дети.

Во всяком случае, он так ей сказал.

Когда мы все забираемся в Космик, начинают сгущатца сумерки.

— Осталось пройти всего пару лиг, — говорит Слим. — Я говорил, што довезу вас туда к вечеру?

Кучка гор, которые раньше казались очень маленькими, когда мы увидели их впервые, теперь высоко возвышались и угрюмо нависали над нами. Пояс бурь, Безнадега, стоит одиноко посреди равнины.

Встреть меня в Безнадеге. Будь там к следующему полнолунию.

Я иду, Джек.

Я перелажу наперед к Слиму.

— Ох, нет, — говорит он. — Неприятности любят тебя, как мухи кучу навоза. Ты хочешь добратца до Безнадеги в виде трупа? Езжай сзади вместе со всеми остальными.

Я колеблюсь. Я не могу думать, не могу вспомнить, где он был, когда Элай увидел мою татуировку. Тогда была такая суматоха. Но, если Слим тоже видел ее, тогда он...

Он указывает в сторону гор.

— Смотри, вот же Безнадега! — говорит он. — Я провел тебя через весь этот путь. Я мог бы в любом случае привести тебя сюда, с пушкой или без, у моей головы. Давай же, время не терпит.

— Ладно, — говорю я. — Хорошо.

— Мы поедем очень быстро, — говорит он. — Так што держись.

Траккер остаетца со Слимом. Неро парит в воздухе. Гермес следует за нами, в этот раз он отвязанный. Я перелажу назад в заднюю часть Космика и пролажу между Маив и Эмми.

Слим кричит: — Вперед! — и Моисей начинает бежать так, как будто его подстрелили.

Космический Компендалориум летит вперед. Мы прижимаемся к ее стенам, штобы удержатца. Дорога может быть и неплохая, но она все еще полна выбоин. Слишком много выбоин для такой шаткой, шаткой телеги, обмотанной только веревками. Когда она подпрыгивает, трясетца и гремит, начинает появляться расщелины. Просветы между стенами. Между стенами и крышей, стенами и полом. Мы смотрим друг на друга с широко раскрытыми глазами.

— Она развалитца на части? — спрашивает Эмми.

— Конечно, нет, — говорю я.

Расщелины вдруг расширяютца. Космик натужно скрипит.

— Все на пол! — кричит Лью.

Мы все падаем лицом вниз на солому. Космик попадает в яму. Она взлетает. Затем падает вниз. Пол трещит. Разламываетца. Эмми кричит. Мы проваливаемся.

Вот оно — земля, колеса, боль, пусть-все-закончитца-как-можно-быстрее-ох-пожалуйста-это-конец-конец-вот-как-все-закончитца...

Мы не приземляемся на дорогу.

Мы не на земле. Нас не присыпало обломками. Наши конечности не сломаны. Никто не умер. Мы все еще в гремящем Космике. И мы только што раскрыли ее секрет. У нее есть двойное дно. Потайной пол с отверстием, в котором можно спрятатца. Вот куда мы упали.

То есть на што мы упали.

Вот и ладно.

Я смотрю на ствол огнеметателя.

Он завернутый в ткань. Верхняя часть немного оголилась.

Скрытое дно было доверху набито обернутыми в ткань предметами, разных размеров. Стены и пол Космика идеально скрывали тяжелый груз Космика.

Все кучей малой лежат на мне. Ну, там руки ноги вперемешку, а сверху еще и обломки досок. Мы распутываем наши конечности и пялимся на внезапно обнаруженный клад. Лью поднимает маленький сверток и снимает с него ткань. Это огнестрел. Эмми разворачивает воздушку. Маив — меч. Томмо — колчан со стрелами. И здесь еще какое-то оружие, которого я сроду не видала. Все чистенькое, смазанное, и блестит. На вид — опасное. Готовое, штобы его пустили в дело. Мой пульс учащаетца, когда я все это вижу.

— Но он же доктор, — говорит Эм.

— Доктор и торговец оружием, — говорит Маив.

С мгновение все молчат. Потом. До меня доходит.

— Бог ты мой, — говорю я. — Сопротивление…

— Што? — спрашивает Лью.

— Его друг, — говорю я. — Билли Шестерка. Жил сам в лесу, подворовывал двора. Прошлой ночью. Мы остановились там, потому што он должен был что-то доставить. Он куда-то уходил, хотя должен был быть на вахте, когда он вернулся на его ботинках была грязь. Я думала, што это мне приснилось, но... он никакой не друг Тонтонам. Он из чертова Сопротивления и он поставщик оружия.