Мойра Янг - Храброе сердце

Мы едем так, штобы по дороге не нарватца ни на Тонтонов, ни на другой какой патруль или типа того.

— Там, в верхней части озера стоит небольшой гарнизон, — говорит мне Слим, — где-то в пятнадцати лигах к северу. Остаетца только гадать, чего они здесь забыли. Может обнаружили какие шахты, который все еще можно разрабатывать.

Все, што ему известно - они не патрулируют в низине, так далеко. По его словам мы не должны переживать иза всяких там патрулей и постов до завтрашнего утра.

— Но я постараюсь, штобы мы не попались им на пути, — говорит он. — Я знаю про все их тропки и знаю какими дорогами ходят люди в черном.

Я скорее вернусь в Пустыню, чем останусь здесь. С угасанием звезд на небе, мы наконец-то покидаем это место. И мы видим и слышим, аромат живых деревьев — можжевельник, сосны и ели — чистый и звонкий звук журчащей воды, который словно ниспослан нам небесами, принося облегчение. Словно прохладная рука на лбу разгоряченного лихорадкой. Слим замедляет Космика и сворачивает с тропинки, съезжая на маленькую полянку.

— Чего это ты делаешь? — говорю. — Поехали.

— Надо устроить привал, — говорит Слим. — Моисею нужен отдых. Поручусь, што и твоей лошадке тоже. Мы здесь в безопасности.

Я прижимаю огнестрел к его виску.

— Сказала же, поехали, — говорю.

Слим поднимает руки: - Эй, эй, сестренка. Сказал же, што вовремя доставлю тебя в Безнадегу, так и будет. Я хочу оставить глаз при себе.

— Мужик дело говорит, — вступаетца Лью. — Ты знаешь, што он прав. Нам нужен отдых.

Я уже никакущая от усталости.

— Мы должны ехать, — настаиваю.

— Не сходи с ума, — говорит он. — Когда ты спала в последний раз?

И вот, когда он это произносит, я пытаюсь вспомнить. Должно быть..нет, не могу припомнить. Меня окутала усталость, словно старая знакомая, которая дружески похлопывает по плечу, дескать, я тебя не оставлю. Я не должна ей поддаватца.

— Ты даже не можешь вспомнить, — говорит Лью.

Он спешился и снял со спины Гермеса Эмми. Маив с Томмо выбрались из Космика. Я смотрю на все их уставшие лица.

— Ладно, три часа, — говорю я.

— Четыре, — настаивает Лью.

— По крайней мере, — говорит Слим, — тебе надо бы размятца и все обдумать. Быть готовой ко всему. И план — дрянь, если в нем нет места для отдыха, который нужен твоим животным.

— Ладно, четыре, — соглашаюсь я, — но не секундой больше.

Но я разговариваю сама с собой. Остальные помогают разбить Слиму лагерь и разжечь огонь. Я слезаю с Космика, все тело болит. Я потягиваюсь, разминаю спину и потираю затекшие мышцы, и думаю, эх дали бы мне лошадь без повозки. Мой зад чувствовал каждую колдобину на этой треклятой дороге.

Я стою особняком. Измученная, но раздраженная. Будто я не знаю, што с собой делать, как быть, раз я перестала двигатца.

Подходит Маив. Она бросает взгляд на Слима, што-то быстро пребыстро говорит Эмми.

— Он много болтает, — говорит она. — И мало по делу. Это тебя не заставляет задуматца?

— Знаю, — говорю. — Не волнуйся, я глаз с него не спускаю.

Она скрещивает руки на груди. И ковыряет ботинком землю.

— Што у тебя на уме? — спрашиваю.

— Я, блин, сегодня сильно выпендрилась и попала впросак, — говорит она. — Говоря о Джеке, вела себя как всезнайка. Я перегнула палку. Любой дурак бы смог понять, чшто это дурацкий верблюд будет слушатца только Слима. Да, какого черта со мной происходит?

— Ну, ты уже наказала себя, — говорю. — Ты же весь день ехала в повозке.

— Это меньшее, што я заслуживаю, — говорит она. — Я зарвалась.

— Ну же, Маив, — говорю. — А как же сегодняшний день? Вспомни Расщелину? Момогла всем перебратца, сражалась с теми охотниками за головами...это же было нечто.

Её лицо светлеет.

— Это вроде как было весело, — говорит она. Она смотрит на Лью. Он усаживается на корточки рядом с костром. Должно быть он чувствует, што на него смотрят и поднимает взгляд. Всего на секунду, а потом возвращаетца к своему занятию. — Я хвасталась, — говорит Маив. — А выглядела в итоге жалкой. Вела себя как какой-то ребенок, который хочет, штобы на него обратили внимания.

— О, он обращает на тебя внимание, — говорю, — не сомневайся. Ты спасла им жизни, Маив. Они были в опасности, все вы, из-за меня. Если кто и зарвался, так это я. Ты все сделала отлично.

— Мда, по крайней мере, к своей чести, я спасла три жизни, — говорит она. — Но это не умоляет того, што случилось во Мрачных деревьях. С Ястребами и Налетчиками. Ничто уже это не исправит. Эх, если бы я не была такой высокомерной. Если бы я только послушала Эш и Крида. Они все твердили, што надо уходить, а я не слушала. Сорок жизней, Саба. Моих друзей. Мертвы по моей вине. Как же тяжко с этим жить.