Жюль Верн - Тайна Вильгельма Шторица

— Ей-богу, я сохраню об этом городе самые приятные воспоминания!

Расслышав сказанные мною вполголоса слова, лейтенант Армгард торжественно воскликнул:

— В вашем лице, месье Видаль, венгры чтят Францию, которую очень любят! И радуются союзу, соединяющему француза с почтенным семейством Родерих!

С башен собора весело разливался колокольный перезвон. В десять часов куранты дозорной башни присоединили к нему свою мелодию.

В пять минут одиннадцатого наши кареты остановились у подножия широких ступеней перед центральным порталом. Доктор первым ступил на землю и предложил руку дочери. Месье Нейман галантно поддерживал мадам Родерих. Мы спрыгнули на землю и следом за Марком прошли через плотные ряды зрителей, выстроившихся вдоль паперти.

В этот момент зазвучал большой орган [153] [153] Орган — большой и сложный по устройству клавишный духовой инструмент, воспроизводящий звучание целого оркестра. собора, и под его величавые аккорды [154] [154] Аккорд — сочетание нескольких музыкальных звуков различной высоты, воспринимаемых как звуковое единство. мы вступили в церковь.

Марк и Мира направились к двум креслам, поставленным рядышком перед алтарем. За спинами жениха и невесты заняли предназначенные им места родители и свидетели.

Церковь оказалась уже битком набитой разнаряженными людьми. Это цвет Рагза — сам губернатор, чиновники магистрата, гарнизонные офицеры, бальи [155] [155] Бальи — в средневековой Франции (но не Венгрии, по отношению к которой это слово употреблено автором ошибочно) — королевский чиновник, осуществляющий административную и судебную власть в крупной области. и синдики [156] [156] Синдик — в средние века в ряде стран Западной Европы — старшина гильдии (объединения ремесленников или купцов), цеха. , руководители администрации, друзья дома, крупные деятели промышленности и торговли… Дамы сверкали драгоценностями. Для них резервировали специальные места на скамьях, и там не оставалось ни одного свободного.

За кованой решеткой хоров, подлинным шедевром кузнечного ремесла тринадцатого века, толпилось множество любопытных. А те, кому не удалось пробраться поближе, устроились в большом нефе, где тоже не хватило стульев для всех.

В боковых и поперечных нефах также теснился народ, и даже на ступенях паперти стояли люди, для которых в церкви уже не было места.

Могло ли прийти на ум, что в кафедральном соборе, святом месте, разыграется дьявольский спектакль в духе нам известного, памятного вечера в особняке Родерихов? Конечно нет!

Толпа расступилась и дала дорогу священнику, дьякону, причетнику, церковным сторожам, детям из хоровой капеллы.

Священник остановился перед ступенями алтаря [157] [157] Алтарь — возвышенная восточная часть (у католиков западная) христианского храма. , поклонился и произнес первые фразы «Introit» [158] [158] Здесь и далее — начальные слова католических молитв. , певчие затянули нараспев строфы «Confiteor».

Мира стояла на коленях на маленькой молельной подушечке, опустив голову в религиозном экстазе [159] [159] Экстаз — состояние крайней степени восторга, доходящего до исступления. . Марк не сводил с нее глаз.

Месса была отслужена со всей торжественностью, с какою католическая церковь окружала брачную церемонию. Человеческие голоса чередовались с мощными аккордами органа и церковным пением «Kyrie» и строф «Gloria in Excelsis», гулко звучавшими под высокими сводами.

Иногда возникал легкий шум: скрипнет сдвинутый стул, кто-то хлопнет нечаянно откидным сиденьем, мерно прошагают служки, следящие за тем, чтобы проход в центральном нефе оставался свободным во всю длину.

Обычно залы собора погружены в полумрак, чтобы душа верующего могла отрешиться от мирской суеты, ревностней отдаться религиозным мыслям и ощущениям. Через цветные витражи, изображающие библейские фигуры, через узкие стрельчатые окна в средневековом стиле и сквозь боковые витражи проникал рассеянный приглушенный дневной свет. Когда пасмурно, абсида, центральный и боковые нефы погружаются во мрак, и эту мистическую темноту золотят лишь мерцающие огоньки тонких восковых свечек в алтаре.

Сегодня же в первый летний день обращенные к востоку окна и розетка поперечного нефа пылали от ослепительного солнца. Снопы лучей сквозь оконные проемы абсиды падали на кафедру, укрепленную на одной из колонн нефа. От этого в церкви было светло и празднично, под стать совершавшемуся событию.