Юань Цзин - Особое задание

У Чжи делал вид, что бесцельно бродит по улице, и мысленно повторял про себя условные фразы. Когда часы показывали шесть минут шестого, навстречу ему появился человек с коробкой пирожных в руке. Одет он был в темно-серый халат и поношенное суконное пальто, на голове шапка из того же материала, шея закрыта черным шарфом. На коробке видна была красная этикетка кондитерской фирмы «Даосянчунь».

У Чжи внутренне напрягся: прохожий с коробкой пирожных — обычное явление на городской улице. «Он или не он?»

Незнакомец ускорил шаги и с улыбкой подошел к У Чжи.

— А, двоюродный брат, что ты здесь делаешь?

— Хочу посмотреть новый фильм в кинотеатре «Дворец Афан»! — поспешно ответил офицер.

Незнакомец взял его за руку и негромко сказал:

— Не ходи в кино. У меня есть два билета в театр «Исушэ» — пойдем лучше со мной!

Только теперь у молодого человека отлегло от сердца, он улыбнулся незнакомцу и молча последовал за ним в ближайший переулок.

— Ты товарищ Ван? — шепотом спросил У Чжи, чтобы окончательно рассеять свои сомнения.

— Да! А ты товарищ У Чжи?

— Правильно, — кивнул головой обрадованный У Чжи.

— Нам нужно найти укромное место для беседы.

— Я этот район плохо знаю.

— Пойдем поедим, у меня тут на примете есть один ресторанчик. Я угощаю! — Товарищ Ван доверительно подмигнул ему, как старому знакомому.

— Нет, так не пойдет, ведь ты мой «старший двоюродный брат» и, кроме того, я получаю приличное жалованье! — с улыбкой протестовал У Чжи — он уже чувствовал себя не так скованно, как вначале.

Они свернули на маленькую улочку, и товарищ Ван ввел У Чжи в небольшой ресторан, где они заняли отдельный кабинет. Этот небольшой кабинет как нельзя лучше подходил для уединенной беседы: он находился довольно далеко от общего зала, и стенки его были звуконепроницаемы. Через оклеенное бумагой окно можно было наблюдать за улицей. Они заказали холодных закусок и немного слабого вина — оба не отличались пристрастием к спиртному — и три порции пирожков с мясом. Официант быстро подал им вино, холодные закуски и удалился.

Глаза товарища Вана светились улыбкой.

— Старина Сун рассказал мне обо всем. Хоть ты и не так давно вступил в партию, но сумел проявить себя активным подпольщиком. Из Шанхая получено письмо, в котором высоко оценивается твоя работа!

У Чжи охватило чувство неловкости: он был скромным человеком и стеснялся выказывать свои чувства, особенно перед ответственным партийным работником… Но он переборол свою робость и в горестном раздумье произнес:

— Я ненавижу себя за то, что прозрел так поздно. Ведь я уже давно в армии, знаю военную службу, как говорится, вдоль и поперек и отдал армии столько сил и энергии! Но все эти годы я был лишь послушным орудием милитаристов. Сознание этого мучило меня все время. Но что я мог поделать? Над родиной нависла опасность, а мы занимаемся междоусобной войной, и я — военный, значит, должен выполнять приказы… — Он заговорил еще возбужденнее: — Но вот я нашел коммунистическую партию, нашел правду! Я понял, что Китай будет спасен. Товарищ Ван, говоря откровенно, я давно уже не хочу зарабатывать себе на жизнь службой в этой насквозь разложившейся армии. Я пойду туда, куда пошлет меня партия, и стану выполнять любую работу, которую партия мне поручит! Я… я готов пожертвовать своей жизнью!

Старый коммунист Ван отличался прямотой и чистосердечностью. Он понимал чувства сидящего перед ним человека. Немного подумав, он серьезно сказал:

— Товарищ У, твоя решимость и вера в наше дело — драгоценные качества, присущие настоящим революционерам. Цель нашей революции — сбросить с народа тысячелетние оковы рабства, дать сотням миллионов наших братьев возможность жить по-человечески. Для этого нам необходимо много бойцов, не боящихся никаких трудностей, готовых пожертвовать своим личным счастьем и даже жизнью ради общего дела. Но мне не совсем понятно, зачем тебе нужно уходить из армии.

— Для революции, для того, чтобы еще лучше вести революционную работу, — ответил У Чжи, несколько обескураженный.

— Нет, нет, как раз наоборот! — товарищ Ван прищурил глаза. — Ты нужен партии там, где ты находишься сейчас. И ты обязан сохранить свое легальное положение, ведь оно для тебя как раковина для улитки. Эта «раковина» дает тебе одежду и жилье, в ней ты чувствуешь себя в относительной безопасности «и на земле и под водой», как говорится. В современных условиях борьбы нам без конспирации никак не обойтись. Если у тебя не будет пристанища, не будет возможности активно действовать, то какая от этого польза революции?