Макар Сарматов - Не имей сто рублей

— Приняли.

Я прошёл к ишакам. Лия спала на осле, обняв одной рукой котенка, а другой — холку вьючного животного. Рядом был какой-то афганец, имени я его не знал, и присматривал за девочкой. Всё ясно, на этом ишаке автоматов не будет, и я пошёл к другому, на котором были привязаны ящики. Он был гружён тремя, два по бокам были с минами, и тот, что сверху — с оружием. Не отвязывая его, я открыл крышку, достал «G-36» и четыре снаряженных магазина к ней. Взял немецкий подсумок, в который укладывались три магазина вряд, и заполнил его. Четвёртый магазин пристегнул к автомату.

Можно выдвигаться. Тут как раз доложился Рома:

— Мы прошли кишлак, сидим на уступе, видим двух наблюдателей на крышах. Рубох пошёл дальше, а мы вас прикрываем.

— Принял, выдвигаемся, — и прокричал в темноту: — Подъём!

— Волк, Содику, а нам что делать?

— Вы ко мне. Заходим первыми, выходим — последними.

— Две минуты.

— Жду.

И когда они подошли, я им объяснил, как действуем:

— Заходим вперёд каравана. Шакур, смотри по верхам, замечай, где у них сидят люди. Я подхожу для передачи бакшиша, но отдам его, когда пройдёт весь караван. Ты будь в тени, и смотри в оба, при опасности два щелчка тангентой и сразу стреляй. Батур, ты подходишь со мной, но как только начну с ними разговаривать, тоже сместись в тень, за какое-нибудь укрытие и прикрываешь. Сигнал опасности знаешь, если услышите один щелчок, то всё в порядке.

В кишлак мы пошли чуть раньше, основной караван отстал от нас метров на 200. На входе нас встретили, спросили, где весь караван. Мы сказали, что сейчас будет, а пока надо переговорить на счёт бакшиша. Нам указали направление по улице, и возле какого дома нас ждут. Мы не стали задерживаться.

— Родной, нас видите?

— Пока нет, но как подойдёте к дому главы, будем видеть.

— Понял, подходим.

— Вижу вас.

Возле дома стояли двое вооруженных. Наверное, глава, скорей всего — Бай или Бек и его телохранитель. Мы поздоровались, по обычаю мусульман. И тут вдруг Шакур отчебучил, назвав меня Гургый Хан (правильно Гургй — Волчий, таджикск.) Толохранитель главы встрепенулся, поклонился и представил своего хозяина — Азамат Бек. Мне ничего не оставалось, как только играть свою роль. «Ну, только выйдем из кишлака, я тебе всё припомню, и волчьего, и хана», а вслух произнёс:

— Ассалому алайкум! Шом ба хайр, му?тарам Азамат Бек. (Добрый вечер, уважаемый Азамат Бек, — таджикск.)

Видя, что к нему отнеслись с уважением, местный Бек расслабился и ответил на приветствие:

— Алайкум ассалому! Хуш омадед, му?тарам Гургй Хан. (Добро пожаловать, уважаемый Волчий Хан, — таджикск.)

Потом посочувствовал по поводу бомбёжки кишлака и поинтересовался бакшишем. Я показал ему «немку» сказав, что отдам её, когда все мои люди пройдут через кишлак.

В общем, препятствий нам чинить не собирались, караван прошёл нормально, и я, отдав ему винтовку, от которой он был в восторге, расстался с ним на дружественной ноте.

В караване всё было в порядке, разведчики ушли вперёд, головной дозор занял своё место. И я себе мог позволить задержаться с тыловым прикрытием, с твёрдым намерением устроить разнос Шакуру.

— Ты что творишь, Юноша? Какой я тебе Хан?

— Ну, ты же наш командир, а значит воин. Командиры-воины все Ханы.

Я, было, открыл рот, чтобы продолжить, но вмешался Батур.

— Это не мы придумали, это все наши так решили.

— Кто — ваши? Чего решили? И почему — волчий?

— Все, кто вчера воевал против американов. Ты дал им веру в себя. А значит, вожак и командир, по-нашему — Хан. Почему Волчий? Ты же Волк. По-нашему — Гург. А мы твои воины, значит, стая.

— Да, да, — заговорил Шакур, а если мы твоя стая, то мы тоже волки. А ты — волчий вожак, значит, Волчий Хан. И чтобы все понимали, мы сделали на нашем языке — Гургй Хан.

— Вот, черти полосатые, без меня, меня женили. Теперь я, значит, с вашей лёгкой руки, во всей округе буду известен как Волчий Хан.

Батур усмехнулся:

— А тебя уже вся округа знает. Видел, как встрепенулся телохранитель Азамата?

— Видел, но не понял, что он так задергался?

— Земля слухами полнится, и о твоей победе над американами знают вплоть до Баламургаба.

— Пропала наша секретность, теперь за нами будут охотиться как за бешеными собаками.

— Наоборот, теперь тебе все на северной территории страны будут оказывать помощь, только узнав, что тебя зовут Гургй Хан.

Я махнул рукой и пошёл догонять караван, предупредив этих авантюристов, чтобы бдили и не расслаблялись.