Юрий Мишаткин - Схватка не на жизнь

Бинт сдавил виски, Антона обступила темнота, а Непейвода продолжал аккуратно накладывать повязку. Затем взял за руку и вывел во двор.

По городу Антон шел, как беспомощный ребенок, крепко держась за Непейводу, боясь споткнуться и растянуться во весь рост.

«На малину ведет, — размышлял он по пути. — А чтоб не выдал хазовку, слепого из меня сотворил».

Под ногами пошел асфальт, затем ступеньки. Антон попробовал сосчитать лестничные пролеты, но сбился.

У какой-то двери остановились. Непейвода трижды постучал. А когда отворили, провел Антона в комнату.

На душе у Антона стало тоскливо. Захотелось сорвать с глаз бинт и увидеть, куда и к кому привел Непейвода. И Антон уже потянулся к повязке, но вовремя взял себя в руки.

«Подожду, как дальше все обернется», — решил он.

— Хоть и мало мы с тобой бок о бок прожили, да время в тюряге по-иному исчисляется. Там день за три идет, — заговорил Непейвода. — Выходит, давно тебя знаю, а потому полное доверие оказываю и в дело беру.

— Смотря в какое дело, — перебил Антон. — Я на мокрые не ходок.

— Не беспокойся: все чисто будет. Компания подобралась — лучше не сыскать, приварок светит немалый. На какую тропку жизни думаешь повернуть? — спросил Непейвода и дальше заговорил словно по-писаному: — Власти Советской пришел конец. Осенью немецкие войска будут на Волге, возьмут Москву и двинутся на Урал. Так что дни большевиков сочтены. Как репрессированный бывшей в России властью, — на слове «репрессированный» Непейвода споткнулся и с трудом произнес незнакомое и трудное буквосочетание, — можешь надеяться на благосклонное отношение немецких властей. — Непейвода откашлялся и буднично продолжил: — Под шумок отступления бо-о-льшие дела провернем. Только теперь по-крупному будешь работать. Не по карманам шарить, а сберкассы да банки, где денег куда больше, с нами тряхнешь. Можно и к кассам на заводах подкатиться, там тоже денег в получку немало. Документы оформим честь по чести — комар носу не подточит.

— В банду зовешь? — насторожился Антон.

— На мокрое дело не пошлю, тут сами управимся. Тебе, правда, стрелять придется, но не в людей, а в небо, как в копеечку, чтоб не промахнулся! Держись нас — гоголем станешь ходить! А сейчас проверим, как в радиотехнике разбираешься.

Непейвода провел Антона в соседнюю комнату и там снял с глаз повязку.

Антон потер уставшие глаза и увидел приемник незнакомой марки. Хорошенько рассмотрев схему, Свиридов быстро обнаружил и исправил дефект, заставивший приемник умолкнуть.

— Ловко! — похвалил Непейвода. — Золотые у тебя руки, цены им не знаешь. С такими руками только сейфы вскрывать!

Антон промолчал, продолжая с любопытством рассматривать приемник. По своей конструкции он был необычным и мог запросто стать передатчиком.

— Давай снова забинтую. — Непейвода надел на глаза Антону повязку, затем взял за руку, провел через большую комнату и оставил одного, предупредив: — Постой здесь, а я мигом.

Снова непроглядный мрак окружил Антона, снова на душе стало тоскливо. Он пожалел, что не захватил с собой папирос: кинуть в рот «Звездочку» и чиркнуть по коробку спичкой можно было бы и на ощупь.

«В аферу меня втравливают. Попадешься — другую статью схватишь, совсем не ту, что положена за ограбление сельского магазина… — Он прислонился к стене и почувствовал под рукой плащ. — В прихожей оставили, у вешалки. А дождевик — хозяйский…» — понял Антон. По привычке не долго думая проверил содержимое карманов плаща, но ничего кроме дыры в одном из них не обнаружил. Тогда Антон оторвал от своей куртки пуговицу и сунул ее в прореху кармана, протолкнув под подкладку плаща. Сделал он это от скуки и озорства, чтоб память о себе оставить.

— Да выдерните наконец штепсель! Невозможно разговаривать!

— Сводку передают, утреннюю…

— Большевистская агитация это, а не сводка! «Стойко отражают натиск», «наше дело правое»! Словесная трескотня, от которой только голова болит… Что вы можете сказать о вашем дружке?

— Месяц в одной камере пробыть бок о бок — все равно, что полжизни вместе прожить. Хоть и первая у него судимость, обратно дороги нет, на попятный не пойдет. Мы для него, что манна небесная, век на нас молиться должен. Без документов его бы, как пить дать, загребли в два счета. Кроме как к нам ему приткнуться некуда. Подписочку бы еще с Селезня взять, вроде той, что с меня брали, тогда уж точно никуда не рыпнется.