Георгий Тушкан: Первый выстрел

Серый был запряжен в линейку. Через полчаса ко двору подъехала пароконная подвода с местными комсомольцами. Юра, вооруженный наганом, передал свою винтовку Али. Здешние комсомольцы были с охотничьими ружьями.

Светило ли солнце, дул ли ветер, кто им встретился на дороге — ничего этого Юра не запомнил. Было не до того.

— Значит, так, — шептал Али. — Идите сразу на второй этаж, и там, в кучах фасоли, револьверы. Берите — и сразу вниз.

— А ты?

— Я подожду здесь. И еще кого-нибудь оставь.

Али и Степа остались во дворе, а Юра, Коля и два новых комсомольца, здоровенные парни, вошли в дом.

В нижней комнате Юру встретил дряхлый старик с белой бородой, с острыми, бегающими глазами. Он был одет в черный костюм.

Юра сказал:

— Здравствуйте! Оружие есть?

— Мы мирные люди, — ответил хозяин.

— Пошли наверх, — скомандовал Юра и зашагал по лестнице на второй этаж.

Хозяин пошел следом. Это была очень длинная комната, во всю длину дома. На полу кучами была насыпана фасоль. И больше ничего. Ни шкафов, ни сундуков. Где же оружие. Вот скандал!

— Где оружие? — спросил Юра.

— Нет оружия, — улыбнулся хозяин. — Здесь зерно!

Юра посмотрел на комсомольцев. Один из них показал глазами на кучи фасоли. Юра подошел, засунул руку поглубже в фасоль и — вытащил маузер. Сунул еще раз — и снова вытащил револьверы: маузеры, наганы.

Юра посмотрел на хозяина. Тот уже не улыбался.

— Сами удивляемся, откуда оружие, — сказал он. — Наверное, паршивые мальчишки притащили.

В кучах фасоли нашли семнадцать револьверов, пять мешков с патронами к ним, три винтовки.

— Ты арестован! — объявил Юра хозяину.

И тотчас же в доме раздался плач. Плакали женщины. Неизвестно, как они услышали и откуда взялись, но три женщины окружили старика.

Юра вышел на двор. Там, возле Али и Степы, уже стояли семеро угрюмых мужчин. Они что-то говорили Али зло и угрожающе, тот отвечал по-татарски.

Ребята погрузили на линейку револьверы, сложенные в мешок, мешок с патронами, винтовки и поехали дальше.

Через три дома в стогу сена, стоявшем во дворе, обнаружили тридцать пять винтовок разных систем и патроны к ним.

На улице их уже ждала толпа человек в пятьдесят.

— Он в доме! — прошептал Али.

— Кто? — не понял Юра. — Агент из Турции?

— Да! — совсем тихо ответил Али.

— Пойдем!

Али укладывал винтовки на подводу. Возле подводы стояло уже десять новых комсомольцев, и каждый из них держал в руках выбранную им винтовку.

Али и за ним Юра вошли в дом.

Высокого мужчину во френче они обнаружили под грудой одеял.

— Вы кто? — спросил Юра.

— Я? Партизан! Разве не узнаёшь? Ты еще ответишь. Какое право имеешь меня задерживать, а? На бумагу, читай!

Юра три раза перечитал удостоверение.

— Поедешь с нами в Судак, — сказал Юра, не зная, что и думать.

— Поеду! — согласился мужчина.

Когда они уже проехали полпути, в том месте, где дорога шла через виноградники, арестованный соскочил с подводы и юркнул в кусты. Коля крикнул:

— Назад!

Выстрелил по нему из винтовки, все погнались и догнали. Арестованный пытался вырваться, даже кусался. Но ему связали руки.

С триумфом проехали комсомольцы по Судаку и остановились возле ревкома. Гаврилова не оказалось. Его заместитель Биляль Амир сейчас же запер арестованного в комнате на втором этаже, расспросил Юру о подробностях и сказал:

— Кто поручил?.. Молодцы! Захваченные винтовки сдайте Сандетову на склад.

Но когда узнал, что большая часть винтовок осталась у таракташских комсомольцев, он вышел из себя и приказал немедленно отобрать их и привезти сюда. Юра отказался. Они поссорились.

Юра с Колей отправились к Сергею Ивановичу. Он был чем-то очень озабочен. Хмурил брови, ходил по комнате и выспрашивал все подробности, как все произошло. Юра рассказал о ранении Юсуфа.

— Я как раз из больницы. Получил записку Юсуфа с просьбой поскорее приехать. Но записка попала ко мне поздно. Юсуф умер.

— Умер?!

— Да, умер. Рана сама собой. Но смерть произошла в результате отравления… Теперь слушайте меня внимательно. Какого черта вы оставили арестованного в ревкоме, а не привезли сюда?

— Биляль приказал! — сердито сказал Коля. — Он поместил его в комнату на втором этаже.

— Я уже послал за арестованным. И вот что. Ребята вы боевые, только не самовольничайте. Об этом оружии мы знали и вели наблюдение, а вы нам всё сорвали. Потому что… Одним словом, чтобы больше никаких самовольных обысков! Таракташских комсомольцев разоружать не будем. Только вы держите с ними самую тесную связь. В ближайшее время выступим прочесывать горы и возьмем их с собой.