Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Он сидел, придвинувшись к рации, следя за тем, как передвигал Биль линейку, перебираясь со строки на строку, пока не окончилась вся передача. Потом он выслушал понятные только Билю сигналы, обозначавшие «Я вас слышу. Прием…». Затем ключ начал работать.

Англичане, получив обширную радиограмму Будриса, просили Биля слушать их завтра в три сорок пять.

Граф холодно улыбнулся:

— Ага, зашевелились, проклятые! Пусть им будет так же жарко, как нам! А теперь давай спать, Биль! Мы свое дело сделали!

Весь следующий день Биль провел в ожидании. Не то чтобы ему очень уж хотелось убежать из Латвии в тот момент, когда скоростной катер Хельмута Клозе будет ожидать окончания десанта — и такое желание тоже было, — однако его больше занимала вторая сторона дела: как англичане перешлют паспорта́ и человека, который может их подделывать? С таким-то паспортом Биль будет сват министру и кум королю! Вот об этом и раздумывал Биль…

День тянулся медленно-медленно. Граф, человек железной выдержки, с утра отправился на разведку — осмотреть дальний бункер, стоявший ближе к морю. Если он уцелел, то в том случае, когда англичане дадут положительный ответ, его придется ремонтировать, если же такого ответа не будет, придется всем им перебираться в Тераидское лесничество, где леса все же погуще.

Граф вернулся к вечеру. Еще с порога сказал:

— Ну, ребята, угадайте, кто занимал бункер после того, как мы ушли?

— Неужели новая банда? — спросил Мазайс.

— Ну, ты бы выбирал слова, Мазайс! — сухо остановил его Граф.

— Лесорубы! — ответил Кох.

— Пионеры! Они теперь следы боев ищут! — сказал кто-то из стариков.

Граф выдержал паузу, потом сообщил:

— После нас там зазимовала семейка кабанов! Они вышибли дверь и влезли внутрь, удобно устроившись на валежнике.

— Нет, братцы, я в этот бункер на зиму не пойду! — заскулил Кох. — Эти проклятые кабаны обязательно вспорют мне живот! Я среди вас выгляжу по-настоящему упитанным! Конечно, если бы не Альвирас, я выглядел бы еще лучше.

— В доме повешенного о веревке не говорят! — буркнул Граф.

— Ну, а я бы, братцы, пошел в наш бункер осенью. Пристрелил бы кабанов, а потом всю зиму ел бы отличную колбасу! — разохотился Мазайс. — Что там ни говори, кабанье мясо — хороший продукт!

— Вот мы тебя и направим добывать это мясо! — пригрозил Граф. — Давно не ел его, — вздохнул он.

Кох спросил у Мазайса:

— А ты почему бросил Бертулиса?

— Он, бедняга, окончательно влюбился в племянницу лесника Генрика!

— Ты шутишь! Женился, что ли?

— Пока нет! Девка — огонь!

Биль вздохнул, вымолвил коротко:

— Вот идиот! А мы ему еще паспорт привезли! И деньги! Мог бы уйти совсем в другой город и вести там работу…

— Вот привезут нам всем по паспорту, ты, Биль, всех нас сфотографируешь. Умный человек подумает, как сделать каждый паспорт по-настоящему, а потом разъедемся мы по разным местам и встречаться будем только по ивановым дням! Потому что в иванов день нас всю жизнь в лес тянуть будет. Может, назначим заранее место встречи? Давайте тот самый бункер, где обитали зимой кабаны?

— А ну, ребята, прекратить! Билю до работы надо еще поспать! — предупредил Граф.

Все начали укладываться на нары. Летом чаще спали на улице, как ни надоедали комары. Но теперь было еще холодно.

— Дежурный по караулу, разбуди Биля в три ровно! — приказал Граф.

Дежурный кивнул. Граф проверил, как выведена антенна, заставил и Биля проверить рацию, потом улегся рядом с Билем и мгновенно заснул.

А Биль опять не спал. Он думал о Бертулисе. Конечно, жениться можно только на девушке из «лесной» семьи! Таких тоже немало. Они понимают все, начиная от фальшивого паспорта, кончая внезапным арестом. Но сначала лучше всего поступить на работу. Хорошо бы шофером. Биль умеет водить машину любой марки. А уж потом влюбляться и жениться! Может быть, у Бертулиса очень чистый паспорт? И все-таки странно!

Потом Биль заснул, а в три часа его разбудил караульный. И началась наладка радиостанции и ожидание сеанса радиосвязи.

В три сорок пять в эфире заработал радиоцентр. После обычного выяснения, как слышат друг друга обе стороны, началась передача английской радиограммы. Биль записывал и записывал, пока не устала рука. Потом последовал небольшой перерыв, и мученье с цифрами продолжилось. Он понимал, что принимает новую радиограмму. После первой отбили знак, означающий «конец».

Его отпустили не скоро. Если так пойдет дальше, подумал Биль, то в скором времени ему придется защищаться, как Петерсону. А Петерсона ухлопали именно потому, что тот поднял стрельбу. Уж если окружат Биля, он сразу поднимет руки. И одновременно подумал: Петерсон выходил на связь с одним помощником, а все же стал отстреливаться. А его охраняет дюжина «братьев». Так что, видимо, придется испытать на себе, что стоит пуля…