Эрл Гарднер - Оскал гориллы

Эддикс, быстро взглянув на Фэллона, оборвал его:

– Заткнись!

Затем он повернулся к Мейсону:

– Вы умны. Я люблю умных людей. Что вы в связи с этим собираетесь предпринять?

– Ничего, – ответил Мейсон.

– А вот ты, Бенни, что теперь собираешься делать? – поинтересовался Натан Фэллон.

Эддикс подобрал часы и принялся вертеть их в руке.

– Абсолютно ничего, и сильно сомневаюсь, черт побери, что ты сможешь что-нибудь придумать.

– Мейсон все это спланировал заранее. Он подстроил нам искусную ловушку, – продолжил Фэллон.

– Придержите язык, – сказал Мейсон. – За такие слова можно ответить, Фэллон. Выбирайте выражения.

– Мне незачем выбирать выражения, – сердито ответил Фэллон. – Когда вы проходили через холл в первый раз, вы подбросили вещи в каменную урну, а потом придумали историю с обезьяной, которая якобы спрятала их.

– Я не приближался к урне, – возразил Мейсон.

– Вы прошли как раз мимо нее.

– Вы все это время были здесь со мной.

– Я повернулся спиной. Я направлялся в другую комнату.

– Фэллон, – сказал Мейсон, – взгляните-ка мне прямо в глаза.

Фэллон посмотрел на него.

– Вы лжец, черт бы вас побрал, – сказал Мейсон.

Фэллон сжал кулаки, но затем, поразмыслив получше, решил, похоже, не реагировать.

– Подождите, подождите, – сказал Эддикс, – все произошло слишком уж стремительно. Мне нужно сначала как следует разобраться со всем этим. Херши, вам я доверяю. С того места, где вы стояли, вам было видно, как Мейсон проходил мимо урны?

– Он не проходил рядом с ней, – сказал Херши. – Он взглянул на нее, но близко к ней не подходил и не мог ничего в нее подбросить. Да вы и сами видите, что все эти вещи покрыты толстым слоем пыли. Они лежат там уже давно.

– Это ваш главный недостаток, Фэллон, – сказал Эддикс. – Вечно вы, складывая два и два, получаете шесть, а потом еще пытаетесь убедить меня, что это и есть правильный ответ. Черт возьми, из-за вас мы чуть не влипли в историю. Сядьте и заткнитесь.

В холле резко зазвонил телефон.

– Какого еще черта? – сказал Эддикс и повернулся к Фэллону: Возьмите трубку.

Фэллон снял трубку:

– Алло, Натан Фэллон у телефона... Кто?.. Хм, мистер Эддикс не договаривался с ним о встрече... Подождите минутку.

– Тут такое дело, – сказал Фэллон Эддиксу. – Приехал ваш юрист, Сидней Хардвик. Он там, за воротами.

– Я не могу его принять, – сказал Эддикс, – я определенно не в состоянии больше подвергать свои нервы испытаниям и не собираюсь сегодня никого больше видеть. К черту его. Я с ним не договаривался о встрече.

– Но он говорит, что это очень важно, – сказал Фэллон. – Что будем делать? Мы не можем просто прогнать его от ворот.

Эддикс повернулся к нему:

– Кто ты такой, чтобы указывать мне, что я могу делать, а чего не могу, а, Фэллон? Я вытащил тебя из дерьма и в конце концов засуну тебя туда обратно. Я сказал, что не собираюсь принимать Хардвика, и так оно и будет. Мне наплевать, важно это или неважно.

Эддикс прихрамывая вышел из комнаты, затем вдруг вернулся и появился на мгновение в дверях.

– Вы чертовски умно разыграли ваши карты, Мейсон, – сказал он. Спокойной ночи.

Мортимер Херши со значением поглядел на Фэллона:

– Вам придется самому позаботиться о Хардвике, Натан.

Фэллон приказал в трубку:

– Открывайте ворота. Сидней Хардвик может приезжать в любое время. Он повесил трубку и сказал: – Я попросил бы вас задержаться здесь на минутку, мистер Мейсон. Я сожалею, что вел себя неподобающим образом. Я пытался защитить интересы Бенни. Вы видели, какова его благодарность.

Мейсон, склонившись над вещами, выкатившимися из урны, обратился к Делле Стрит:

– Составьте список всех предметов, находившихся в урне, Делла.

– Ничего не трогайте, – предупредил Фэллон. – Не смейте ни до чего дотрагиваться. Я вас предупредил.

– Я ничего не трогаю, – ответил ему Мейсон, – я только смотрю. У вас есть возражения против этого?

Фэллон помедлил мгновение, затем ответил:

– Теперь на вопросы будет отвечать Хардвик. С меня на сегодня разговоров уже хватит. – Он открыл входную дверь. – А вот и мистер Хардвик. Входите же, входите!

Хардвик, высокий, худой мужчина лет шестидесяти, с длинным носом, острым подбородком, густыми бровями и проницательными серыми глазами, задержался в дверях, пожимая руку Фэллону. С дужки его очков очень заметно свисала черная лента. В правом ухе у него был слуховой аппарат.

– Здравствуйте, Фэллон, – сказал он. – Как себя чувствует сегодня Бенни?