Клайв Касслер: Берег Скелетов

— Если ты не берешь, их возьму я, — прошептал в темноте Уарли, намекая на оставшееся богатство.

— Твое дело, — протянул Райдер. — Я человек слова.

Им не хватило сумок, чтобы забрать все камни, и когда они рассовали их по карманам и повсюду, куда только было можно, оставалось еще четыре больших полных кувшина. Эйч Эй тщательно перепаковал свою поклажу, чтобы по возможности лучше спрятать краденое. На рассвете они покинули жилище вождя, поблагодарив его за оказанное гостеприимство. Маареро спросил, хочет ли Питер что-нибудь передать матери. И все, на что оказался способен Питер, так это промямлить, будто ему очень жаль.

Устроившись на хребте дюны, неподалеку от колодца, Эйч Эй прикинул, какие у них шансы против людей вождя.

Когда те двинулись в путь вслед за ворами, их была целая армия: тысячи воинов, преследующих беглецов на своей же земле. Но уже через каких-то пять сотен миль изнурительный путь резко сократил их численность. Тем не менее, их оставалось не меньше сотни, и продвигались они с неимоверной скоростью, несмотря на адский голод и жажду. Солнце взошло уже достаточно высоко и лучами поигрывало на остро заточенных лезвиях их оружия.

Эйч Эй тронул Тима Уотермена за ногу, и оба они сползли к высохшему руслу какой-то древней реки, у которого остальные беспокойно сбились в кучу. Лошади уловили неожиданную перемену в настроении людей. Они шаркали копытами в песочной пыли и подергивали ушами, стараясь уловить надвигающуюся опасность.

— По лошадям, парни, — скомандовал Райдер, принимая поводья от Питера Смайта.

— Мы собираемся весь день ехать верхом? — спросил тот.

— Верно, парень. Иначе один из воинов Маареро украсит твоими внутренностями свою шляпу. А теперь в путь. Мы выигрываем лишь милю, и неизвестно, как долго лошади вынесут такую жару.

Райдер знал, что не найди они прошлой ночью воду, эреро уже растерзали бы их, словно свора диких собак. Ведь когда они остановились около вади, у Райдера оставалась всего лишь одна канистра воды.

Они выбрались из ущелья и повернули, тут же почувствовав, как палящее солнце принялось яростно обжигать их шеи.

В начале пути Эйч Эй вел их довольно быстрой рысью, что позволило им еще на несколько миль оторваться от следовавших за ними эреро. Солнце припекало песок и мгновенно иссушало пот путников, едва он успевал выступить. Под защитой широкополой шляпы Эйч Эй все равно вынужден был сильно щуриться, чтобы не ослепнуть от солнечного света, отражавшегося от дюн.

Пока Калахари стремительно превращалась в самую настоящую печь, лежать в тени было практически невозможно, но уж куда лучше, чем пытаться пересечь пустыню под бешеной атакой палящего солнца. И этот путь показался Райдеру самым тяжелым испытанием, что когда-либо преподносила ему жизнь. Зной и солнечный свет сводили с ума, и Райдера неотступно преследовало ощущение, будто его собственный мозг начинал закипать. Редкий глоток воды лишь обжигал горло и еще больше разъярял и без того мучительную жажду.

Время для них перестало существовать, и Райдер, с трудом собрав всю свою волю и выдержку в кулак, время от времени сверялся с компасом, чтобы не сбиться с западного направления. С таким скудным количеством местных ориентиров Райдеру приходилось более руководствоваться догадками и предположениями, нежели какими-либо действительными фактами, но в такой спешке другого выбора у них не оставалось.

Ветер, как и солнце, был их постоянным спутником. Эйч Эй прикинул, что они должны быть не далее чем в двадцати милях от побережья Атлантического океана, и в любой момент может повеять легкий океанский бриз, но горячий пустынный ветер по-прежнему налетал на них сзади. Райдеру лишь оставалось уповать на то, что компас исправно работал, и стрелка его, которая должна была вывести их на запад, не заводила еще дальше, в самое сердце раскаленной пустыни. Он беспрестанно сверялся с компасом, радуясь уже тому, что никто не мог видеть отпечаток растерянности и напряженности на его лице.

Ветер усиливался, и когда Райдер оглянулся, чтобы проверить идущих позади людей, ему было видно, как ветер сдувает верхушки дюн. Большие облака песка неустанно путешествовали с хребта на хребет, с дюны на дюну. Сдуваемый ветром песок жалил его кожу и заставлял слезиться глаза. Как все это ему осточертело. Они двигались в нужном направлении, тогда как ветер всячески препятствовал им. Если песчаная буря застанет их так, без должного укрытия, шансы на выживание будут сведены к нулю.