Игорь Коваленко - Жара в Аномо

Ушла.

Ник выплюнул жвачку и весело заорал, воздев к небу руки:

— Красивая белая женщина в пустыне! Боже, пошли еще чудо Нику Матье! Мне здесь нравится!

В конторке раздалось громкое шипение раздвигаемых ящиков, затем оттуда показался потревоженный криком Баба-Тим.

— Кто шумит? Так спать нельзя, не хочу уже.

Несколько секунд Баба-Тим бессмысленно смотрел на Ника, затем потер глаза, встряхнулся, глянул в сторону вышки, где кипела работа, и подался туда, длинный и рукастый, словно центровой в баскетболе.

— Что за люди мелькают вокруг нас? — спросил Ник.

Спокойно и терпеливо, как няня, Корин объяснил ему, кто такие Светлана и Баба-Тим, после чего сделал последнюю попытку приобщить новенького к насущной заботе:

— Вот-вот потащим махину, уникальная прогулка на меже саванны и пустыни длиною в два с лишним дня. Идешь?

— Извини, но я, повторяю, не монтажник, а сондорщик, его обязанность — пульт и ротор, все остальное вне контракта. С удовольствием погляжу отсюда. Пусть мне снова станет хорошо и приятно. Отменное настроение Матье — залог здоровья окружающих.

Ник расхохотался, довольный собой, уверенный, что одержал верх в словесной перепалке. К нему вернулось прекрасное расположение духа, и он дружески похлопал Бориса по плечу.

Корин подумал: "Не слишком ли часто меня похлопывают сегодня?" А вслух сказал, криво усмехнувшись:

— Ладно, личность, погляди в сторонке, внимательно погляди, авось понравится и пригодится.

С этими словами Борис бросился догонять размашисто шагавшего к буровой Бабу-Тима.

Матье подошел к навесу у конторки, отбросил крышку широкого глиняного сосуда и несколько раз подряд плюхнулся лицом в воду, распрямился, отфыркиваясь, не утираясь, не щадя нового наряда, и произнес:

— Погляжу, приятель, погляжу, дай срок…

Когда Борис Корин присоединился к своим, Сергей спросил его, стараясь перекричать треск маневрирующих тракторов:

— Ну как наш ковбой?

— Свой в ба-а-альшую доску! — ответил Корин.

И оба мельком оглянулись туда, где маячил Матье.

Распахнув рубаху на груди, Ник стоял, подпирая спиной шершавый, ворсистый ствол пальмы, мокрый и теплый ствол дерева за его спиной казался плотно обмотанным старым мочалом.

Солнце коснулось горбатых дюн, нарушавших однообразие равнины лишь в одном месте, у озера. К Нику подкралась дремота.

— Уф!.. Вот и я. — Волоча пеструю дорожную сумку, появившаяся возле навеса у конторки девушка устало потянулась к сосуду и, зачерпнув ладошкой воду, тут же разочарованно вылила обратно. — Теплая, как в озере… Глоток оранжада на льду, пожалуй, не испортил бы впечатления от вашего изумительного бивуака.

— Салют, крошка, — произнес Ник, — тебя мне не хватало. Ты мне не снишься? Можно ущипнуть?

— Ужасно хочется пить.

— Увы, здесь не найти даже паршивой жестянки пива. Сухой закон. Может, вот это? — Он извлек из кармана плоскую бутылку. — Бог меня услышал, послал новое чудо. Отметим?

— Нет, я хочу воды.

— Сейчас раздобуду. — Ник нырнул в контору и вынес чашу с питьевой водой. Она напилась, поблагодарила. Ник любовался ею. — Всегда готов услужить такой маленькой беленькой девочке.

— Я — Джой.

— Джой. Чудесно. Я в восторге, — сказал он.

— Простите… вы здесь командир? Я не ошиблась? — спросила девушка в некотором замешательстве.

— Абсолютно верно. Ты одна властна надо мною, крошка Джой. Но как ты догадалась?

— Все трудятся, а вы созерцаете, как Наполеон. Вожди всегда наблюдают за сражением из шатра на возвышении, не правда ли?

— Я мастер-бурильщик.

— Слава богу, все правильно, — вдруг с облегчением вздохнула девушка. — Вас должны были предупредить обо мне. Вы знали, что я приеду сегодня?

— Чувствовал, что когда-нибудь это произойдет, — лукаво молвил он, — но, если начистоту, не предполагал, что ты окажешься такой хорошенькой. Просто красотка!

На строгом личике Джой вновь отразилась растерянность.

— Благодарю… ценю юмор, но… вы действительно мастер?

— Сроду не лгал девочкам. А ты… надеюсь, ты не станешь утверждать, будто в полумиле отсюда тебя ждет в машине ревнивый муж?

— Я не замужем.

— Такое признание делает тебя еще привлекательней.

— Не уверена, следует ли нам сразу принимать такой тон…

— Почему? Разве я настолько древний? К тому же, как и ты, ужасно одинокий.

— Не скажу, что вы древний или неинтересный, однако пора поговорить всерьез.

— Вот это по мне! — Ник намерился потрепать ее за подбородок, но Джой резко отстранила его руку.