Густав Эмар: Новая Бразилия

В ту пору царствовал Генрих II. Он предоставил в распоряжение экспедиции два корабля и десять тысяч ливров деньгами.

Вийганьон был хорошо знаком с морем, ему можно было доверить эскадру. Пятнадцатого июля 1556 года он вышел из Гавра.

Плавание продолжалось очень долго. Никаких военных столкновений на пути не было, но зато было несколько сильных бурь и других подобного рода препятствий, так что французские мореплаватели сошли на берег у входа в Габаро (Рио-де-Жанейро) лишь тринадцатого ноября следующего года. Солдат и матросов в общей сложности было восемьдесят человек на обоих судах: жалкая горстка людей для аймара и португальцев! Несмотря на свой ум и смышленость, Вийганьон сделал несколько весьма крупных ошибок, в том числе две таких, которые и погубили его: первая — была его крайняя религиозная нетерпимость. Сам он был человек строгой жизни — суровый аскет, ярый блюститель нравственности. При нем находились в качестве переводчиков для переговоров с индейцами два матроса; один из них состоял в связи с девушкой-туземкой из племени тупи. Адмирал, узнав об этом, сказал ему: «Или женись на ней, или брось». Матрос не женился на девушке, но затеял заговор против адмирала.

Заговор был раскрыт, и Вийганьон троих казнил, а остальных сообщников заковал в кандалы, вследствие чего лишился трети своих людей — тридцати человек из восьмидесяти.

Между тем на помощь ему спешило подкрепление. Девятнадцатого ноября 1557 года маленькая эскадра, состоявшая из трех судов, под командованием Буа де Конта, племянника Колиньи, вышла из Гонфера и, перенеся немало бурь и попутных схваток с пиратами, прибыла, наконец, десятого марта 1558 года на остров Вийганьона.

Это подкрепление, явившееся так кстати, состояло из трехсот человек солдат, нескольких орудий и целого транспорта библий. Радость была велика, но продолжалась она недолго.

Что послужило причиной розни, осталось неизвестным.

Теодор де Бэр и все другие обвиняли Вийганьона в том, что он изменил адмиралу ради Гизов, Женеве — ради Екатерины и своей вере — ради своего честолюбия. Они назвали его Каином Америки. А вместе с тем достоверно известно, что и португальцы, и иезуиты считали его своим опасным и непримиримым врагом. Кому же и чему верить?

Если бы Вийганьон сумел выждать и предоставить священникам дело веры, к нему подоспело бы еще новое подкрепление, потому что знатные гугеноты поднимались и выступали со всех концов государства.

Что же касается государственной измены и официального соглашения с Гизами, то в истории мы не находим ни малейшего следа подобных фактов. Несомненно только его вероотступничество по возвращении во Францию. Но что же сделали священники?

Их можно обвинить в излишнем усердии и совершенном неумении действовать как следует.

Несмотря на удачно начатую миссионерскую деятельность, несмотря на любовь, которую священники успели завоевать среди туземного населения, они сели на суда и отплыли на родину.

Между тем Екатерина Австрийская послала два корабля с двумя тысячами солдат и капитаном Бартоломео де Васконселлосом, и португальский флот, имея на одном из судов губернатора, победоносно вошел в залив Рио двадцать первого февраля 1569 года.

Флот этот, усиленный вновь прибывшим подкреплением, был богат орудиями и всякого рода боеприпасами и снарядами и силен численностью своих людей.

Артиллерия его стреляла в продолжение целых двух суток, но это была напрасная трата пороха: форт не сдавался и упорно отстреливался. Этот маленький островок имел отважных защитников в лице французского гарнизона и восьмисот человек тамойос и тупи, искусных и опытных стрелков из лука, научившихся к тому же владеть и огнестрельным оружием.

Флот отступил под непрерывным огнем неприятеля до острова Пальм, где был немедленно собран военный совет, а с наступлением ночи и под покровом темноты, после поспешного отступления, весьма походившего на бегство, снова было совершено неожиданное нападение на укрепления, защищавшие остров с суши.

Весь гарнизон спал после ночных трудов. Приступ оказался удачным, крепость была взята, и на следующую ночь индейцы и французы покинули форт; одни из них направились в глубь своих девственных лесов, а другие сели на суда и ушли в открытое море.

Так закончилась эта экспедиция, которая могла повлечь за собой крупные завоевания.

В 1629 году республика Батавия имела свое прочное правительство, свои войска, свой флот и самых смелых и отважных командиров на своих судах.