Тим Уиллокс - Двенадцать детей Парижа

Сзади с повозки спрыгнул Юсти и бросился бежать.

Гриманда не было.

На матрасе Тангейзер заметил влажное темное пятно.

Он обнял Карлу за плечи:

– Любимая, ты можешь идти?

– Да.

До пристани было около трехсот ярдов. Тангейзер сомневался, что его жена дойдет туда. Карла тоже не знала, удастся ли ей это. Ее тело сегодня подверглось суровым испытаниям – более страшные муки выпали только на долю мертвых.

– Паскаль, за мной, – позвал Матиас. – Оставь мешок!

Они побежали к массивной фигуре, которая стояла на залитом лунным светом перекрестке, погубившем повозку. Грозно рыча, Инфант Кокейна размахивал булавой. От стены рядом с ним отскочила стрела. Перед Гримандом, в том же пятне лунного света и в опасной близости от булавы, стоял Юсти, целясь из лука в скопление факелов. Тангейзер хлопнул короля воров по спине, схватил его руку с булавой и крикнул ему в ухо:

– Мой Инфант, ты еще крепок?

Булава опустилась, не причинив никому вреда. Белые дыры глазниц повернулись к рыцарю:

– Мы добрались до адского корабля?

– Еще нет. Дай мне булаву и иди с Паскаль к повозке.

– Вы научите меня стрелять из лука? – спросила вдруг Малан.

– Научу, – пообещал госпитальер. – Проверь, готовы ли остальные. И держитесь в тени, оба!

Матиас опустил булаву на землю. Просвистела еще одна стрела. Уже точнее. Тангейзер схватил Юсти и оттащил от полосы света к дому, за угол которого задело колесо. Сняв с плеча лук, он выхватил из колчана четыре стрелы и вставил одну в паз. Люди с факелами отступили, но большой перекресток тоже освещался луной. Выбрав один темный силуэт, рыцарь всадил в него стрелу. Раненый повернулся вокруг своей оси и рухнул на землю. Остальные разбежались.

– Не выходи на свет, – сказал иоаннит поляку. – Выбери цель. Они попытаются обойти нас по этой улице, слева от тебя. Нагони на них страху и дай знать, когда увидишь их.

Над ними пролетела еще одна стрела. Похоже, лучник их врагов тоже прятался в тени.

– Не подстрели меня, – предупредил Матиас юношу.

Пригнувшись, он нырнул в темноту. По лабиринту улиц разносились крики и проклятия. Расстояние до тех, кто кричал, и их точное местоположение определить было трудно – в отличие от страха, пропитавшего их голоса. Никто из этих людей не хотел умирать сегодня ночью. Между выстроившимися в ряд домами и церковью было открытое пространство. В нем появился лучник, натягивающий тетиву – цель он уже выбрал. Тангейзер выпрямился и выпустил стрелу ему в грудь. Лучник опрокинулся на спину. До него было около двадцати футов. Неплохо.

Подбегая к лучнику, Матиас вставил в паз новую стрелу, а нагнувшись к колчану, выхватил целую горсть стрел. Лучник попытался дотянуться до его горла, но дюжина широких наконечников вонзилась ему в лицо. Повернувшись, госпитальер увидел ополченца, который бежал к нему от церкви, подняв меч. Позволив ему приблизиться, Тангейзер увернулся от клинка, отбил меч луком и воткнул пучок стрел в шею врага. Увидев, что на него ринулся третий ополченец, он отступил в сторону и натянул тетиву. Его противник с разбегу ударил головой в грудь четвертого «пилигрима», который вышел из-за угла церкви с факелом в руке. Тот, который бежал, обнял мужчину с факелом за талию, чтобы удержать равновесие, и стрела иоаннита пробила обе его щеки, накрепко – словно подкову – пригвоздив к груди товарища. Пошатываясь, они скрылись из глаз, словно два неумелых танцора в балете безумцев. Рыцарь же повернулся к ополченцу с мечом, который стоял на коленях, захлебываясь кровью, и выдернул стрелы из его шеи, словно сорняки из болотистой почвы.

Затем, скрываясь в тени стен, Тангейзер побежал к повозке.

– Это Матиас! – крикнул он своим спутникам.

Юсти спустил тетиву. Стрела пролетела мимо, и госпитальер услышал за своей спиной сдавленный крик.

– Отличный выстрел, парень, – похвалил он поляка. – Легче, чем в уток, а?

Мальчик часто дышал. Глаза его были широко раскрыты. Он кивнул, но без особой уверенности. Тангейзер разделил окровавленные стрелы: часть добавил в колчан Юсти, а остальные взял себе. Потом он заметил выпавший из повозки арбалет, который разрядился от удара о землю. Прижав ногой стремя, рыцарь натянул тетиву, поставил арбалет рядом со своим юным товарищем и сжал плечо парня, чтобы успокоить его:

– Ты – наша защита. Следи за теми, кто попытается обойти с фланга. Если они бросятся на тебя, отступай.

Потом Матиас вернулся к повозке. Гуго взял все, что ему было приказано, и еще виолу Карлы. Парень был спокойнее, чем предводитель их маленького отряда. Мышки держались за руки, бесстрастные, как две одинаковые жемчужины. Паскаль снова взяла мешок, Эстель поставила фонарь на землю и обняла жену рыцаря за талию – похоже, не просто так.