Борис Андреев - Чтоб полюбить сильней...

В чем дело?

Даю команду: «Вперед!»

Мусик делает несколько шажков и передними ногами встает на этот бугорок.

Листья зашевелились. Послышалось фуканье ежа!

Еж не спал. Был ли он по характеру беспечен или потерял ориентировку во времени, а может, болел и не успел найти подходящего места, но так или иначе у него все еще не было «квартиры» на зиму.

Мусик стоял и смотрел на этого большого, по-видимому, старого ежа. А я думал: не старость ли ежа была причиной его беспризорности? Не потому ли он все еще не имеет «квартиры» на зиму? И еще думал, как бы помочь ежу, ведь бедняге грозила гибель.

Я еще раз посмотрел на Мусика, на его висячие уши и тут-то вспомнил: не далее двух километров от нас есть под корнями большой березы отличная «квартира» для ежа. Летом в ней жила семья шершней. Один из них укусил Мусика за ухо, когда он, проявив любопытство, сунулся обнюхивать и рассматривать вход в их жилье.

Вот это-то укушенное ухо и помогло мне решить вопрос о квартире для ежа.

Что ж, ежик! Давай устраивать новоселье!

Посадил я ежа в сумку, и отправились по нужному «адресу».

Нашли березу, я расчистил вход, положил сухих листьев и на них вкатил ежа. Сверху прикрыл листьями и обломками пня, а для отпугивания лисиц положил несколько стреляных гильз — лиса хитра, но всякий посторонний лесу запах отпугивает ее.

С новосельем тебя, ежик! Спи!

Прошла еще неделя. Снег не выпал, и мы опять отправились в те места.

Раздвинув листья, я заглянул в «квартиру» ежа. Там было тепло. Ежик спал зимним сном и даже не почувствовал, что его потревожили. Зима надвинулась вплотную, но здесь он мог спать спокойно, до весеннего тепла.

О каждом лесном происшествии сороки узнают всегда первые и стрекотанием оповещают о нем лесное население. Кричат сороки, и лесные обитатели, умеющие слышать и понимать лесные голоса, решают, следует ли, навострив уши, спасаться бегством или, судя по-особому тону сорочьего стрекота, посмотреть, а что такое произошло.

Так вот, однажды осенью я услышал сорочье стрекотание и еще издали увидел их, рассевшихся по вершинам берез и осин. Трещали они без умолку и, свернув головы набок, чтобы лучше разглядеть, смотрели куда-то вниз.

Подозвав сеттера «к ноге», ускорив шаг, выхожу на поляну.

Недалеко от опушки — две вороны. Перед ними — зайчонок, сидит на задних лапках, а передними отмахивается от наскакивающих ворон. Еще минута промедления — и зайчонок погибнет!

Даю привычную команду: «Вперед!» Сеттер «отрывается» от ноги, и вороны взлетают, а измученный зайчонок, увидев страшилище, вставшее над ним, от ужаса, наверное, перестал дышать.

Подхожу. Беру зайчонка на руки. Осматриваю: серьезных ран нет. Только шкурка немного потрепана да надорвано одно ушко. Но бегать зайчонок не может. Он совсем маленький. Пришлось взять его с собой.

Так у нас появился еще один член семьи.

Зверек выздоровел и рос не по дням, а по часам. Зайцы, как и все грызуны, растут быстро!

Наступила зима. Жаль было выгонять зайчишку в лес, ему было бы не по силам пережить суровую зиму.

Интересно наблюдать, как зайцы меняют защитный цвет шкурки с летнего серого на зимний — белый. Сначала начинают белеть брюшко и задние ноги, а потом, как только выпадает снег, дальнейшая смена цвета проходит очень быстро, и в течение нескольких дней заяц становится белым.

Зайцы — ночные зверьки, а потому и наш днем спал, зато ночью развивал энергичную деятельность: шумел, стучал. Ему особенно нравилось барабанить по пустому ведру и еще прыгать через спящего сеттера до тех пор, пока не сгонит его с брезентовой «кровати». Собаке приходилось несколько раз за ночь менять место. И все же жили они очень дружно.

К концу зимы зайчишка превратился во взрослого зайца, и его ночные проказы начали выходить за пределы безобидных. В одну из ночей всех разбудил звон и грохот падающей посуды — это заяц забрался в кухне на стол, со стола — на полку с посудой и уронил все, что там было. Сам он оказался на столе и тряс задней лапой: должно быть, упавшая посуда порядком ушибла ее.

Не всегда его ночные проказы кончались благополучно. Однажды он нашел миску с топленым маслом, за ночь съел все масло и к утру был чуть жив. Я едва отходил его. С наступлением весенних дней заяц стал сереть, но теперь наоборот: со спинки.

Сошел снег. Я отнес нашего питомца в лес — он не хотел отходить от меня. Потом немного осмотрелся и медленно заковылял в кусты.