Елена Семенюк - Записки ненормальной собачницы

Но самая большая проблема была из-за того, что Кока долго находился один, пока мы были на работе. Он сильно скучал и от скуки грыз обувь, стоявшую в коридоре на полке, и копал в полу яму. Мы жили на первом этаже, в коридоре у нас был цементный пол, застеленный старым линолеумом. Кока в углу отодрал линолеум от пола и постепенно вырыл в полу небольшую яму. Видно цемент был там плохой или от старости крошился – не знаю. Мы пытались объяснить ему, что нельзя это делать, тыкали носом в пол и в погрызенную обувь, шлёпали. Как-то раз пришли мы домой, а в коридоре – полный разгром. Почти вся наша обувь вытащена с полки на пол, погрызены задники у туфель мужа и яма в полу увеличилась в размерах. Муж от злости сложил всю обувь в кучу, посадил сверху Коку и побил его поводком. Но всё наше воспитание мало помогало.

Прошла зима, весной всё меньше хотелось после работы идти домой, мы очень любили ходить в кино, на концерты или на какие-нибудь интересные мероприятия в Доме актёра, куда у мужа был пропуск, хоть он к театру не имел никакого отношения. Но явно мы там такие были не одни, я, например, нередко там встречала одного сотрудника из нашего бюро программирования. Хотелось и просто пойти куда-нибудь, погулять, в кафе посидеть, поужинать. Но после работы нужно было обязательно заехать домой и прогулять Коку. И периодически он всё равно грыз нашу обувь и копал яму в полу…

В общем, постепенно мы поняли, что собаку иметь мы пока не готовы и решили отвезти Коку к родителям мужа. Они тогда ещё работали, но они ведь жили в частном доме! И будка во дворе у них была, а собаки никакой не было. И уже было начало мая, Коке был почти год, шерсть у него была густая, то есть в будке он бы не замёрз. На майские праздники мы взяли Коку и на машине поехали к родителям мужа, ехать нужно было около трёхсот километров. Дорогу он перенёс очень хорошо, всё время сидел у меня на руках и смотрел в окно.

Не скажу, что родители мужа очень обрадовались, увидев с нами собаку – мы их не предупредили, что привезём Коку. Свёкру было как-то всё равно, а вот свекровь сразу сказала, что жить в дом собаку не пустит, место собаки – только в будке. И вообще, собака ей во дворе цветы потопчет и грядки, поэтому нужно посадить её на цепь. Сказано это было таким тоном, что мы поняли – выбора у нас нет, и стали приводить в порядок будку и цепь. Потом мы покормили Коку и немного погуляли с ним по улице, чтобы он меньше гадил во дворе. Нужно было идти в дом ужинать, мы вернулись во двор, подвели Коку к будке и пристегнули его ошейник к цепи. Кока сначала с интересом обнюхал будку, походил вокруг, полежал внутри. Но это всё, пока мы были рядом. Как только мы оставили его и пошли в дом, он начал рваться к нам и скулить. Я вышла к Коке, погладила его, он сразу же успокоился. Пошла в дом – он опять начал скулить, причём очень громко. Мы с мужем понимали, что оставить Коку ночевать на улице, пока мы будем в доме – нереально, он будет всё время скулить. Но свекровь пускать его в дом категорически не соглашалась. Я уже была готова ночевать возле Коки во дворе, но муж, хорошо зная свою маму, придумал, что ей сказать. Он сказал, что все соседи, слыша скулёж Коки, подумают, что здесь издеваются над собакой, а такого в свой адрес свекровь не могла допустить. Она, хоть и не любила животных, да и людей, честно говоря, не очень (а больше всего любила чистоту и порядок в доме и во дворе), но считала себя очень добрым человеком и ей было важно, чтобы и соседи так думали. Свекровь согласилась пустить временно Коку в дом, при условии, что я очень тщательно вымою ему лапы и живот, спать он будет только на подстилке в коридоре, на диваны и кресла не будет запрыгивать и ни в коем случае не нагадит в доме. Кока к тому времени уже всегда просился выйти на улицу, на диваны не лез, если ему не разрешали, так что проблем не должно было быть. Его подстилку мы положили в коридоре возле кухни, сказали ему, что это его место, Кока согласился и лёг туда. А мы пошли спать в свою комнату.

Спать мы легли довольно поздно, но на следующий день у всех был выходной и вставать рано не нужно было – Кока в выходные дни спал до тех пор, пока я спала. Но видимо от того, что спал в незнакомом месте и мы с мужем были от него далеко, Кока начал скулить на своей подстилочке когда ещё не было шести часов. Я обычно слышу каждый звук, но от большой усталости за предыдущий день, спала, как убитая. Муж у меня вообще крепко спит и свёкор тоже, так что в итоге Кока разбудил свекровь. Раз она уже проснулась от скулежа собаки, и видит, что все остальные спят, вполне могла бы тихонечко выпустить Коку на улицу и никого не будить. Но тогда это была бы не моя свекровь! Она пошла к нам в комнату, растолкала меня и сказала, что моя собака всех перебудила и я должна срочно вывести её гулять. Причём во дворе гулять с ней нельзя, прямо возле дома – тоже, а нужно отойти подальше. И что мне оставалось делать – я встала и пошла. Натянула спортивный костюм и, сонная, с полузакрытыми глазами, повела Коку гулять. В незнакомом месте спускать с поводка его я не рискнула, и мы стали ходить вдоль заборов по улице. Я настолько хотела спать, что погуляв минут пятнадцать, вернулась с Кокой домой, хотя понимала, что это для него маловато. Тем более в незнакомом городе он, где он больше нюхал, чем делал что-нибудь. Завела Коку домой, протёрла ему лапы и бухнулась спать. Около девяти часов утра свекровь разбудила меня опять (оба раза она будила меня очень аккуратно, так, чтобы случайно не потревожить моего мужа – у неё всегда и во всём была виновата только я). Я спросила – что случилось? Она вышла из нашей комнаты и позвала меня за собой, а за дверью сказала – любуйся! В коридоре у них лежала длинная дорожка, от кухни до большой комнаты. В начале этой дорожки, возле кухни, лежала небольшая Кокина какашка. Не знаю, когда он её там оставил – до нашей прогулки или после, я рано утром была настолько сонная, что ничего вокруг не замечала. А свёкор видно выходил на кухню попить и вступил в неё, но ничего не заметил. И следы его тапок тянулись по дорожке до входа в комнату. Сам Кока забился в угол коридора, сжался в комок и со страхом смотрел на нас. Он прекрасно понимал, что уже не должен был этого делать, но видно я его плохо прогуляла и на улице он не всё успел. Так что воскресенье у меня началось со стирки длиннющей дорожки под бдительным присмотром свекрови.