Павел Фоменко - Поцелуй тигрицы. О дикой природе, таежных странствиях, жестоких испытаниях судьбы и спасении легендарных хищников

Василий забежал в избушку и первым делом по привычке положил ружье под одеяло, чтобы не отпотело. Почему-то захотелось закрыться на засов, но задвижки не было. Запирать двери в дремучей тайге было не принято, да и не от кого. К двери был привязан шнурок, чтобы сильнее прижимать ее в зимнюю стужу. Охотник обмотал шнурок вокруг гвоздя, хоть и понимал, что для тигра это не препятствие, но на душе стало чуть легче. «Что делать? Что делать? Был бы рядом отец – он-то все знает…»

Прошло полчаса. Снаружи тихо, только подлетевшая сорока вдруг вертикально взлетела и с громким стрекотанием унеслась восвояси. Стайка ворон, как обычно, в надежде чем-нибудь поживиться после его ухода на путик, скромно ожидала на высокой чозении посреди островка напротив. Поваленное дерево, за которым мог притаиться тигр, из окна не было видно. Василий решил разведать обстановку. Взял ружье, проверил патрончики в стволах, развязал веревочку и осторожно выглянул наружу. Солнце почти в зените. Короткий зимний день в полном разгаре. Эх, самое время для охоты! «А там ли он? В нагромождениях веток вроде ничего нет. Может, пальнуть?» Охотник взвел курок «белки», перевел флажок на выстрел из гладкого ствола, поднял ружье вверх и нажал на спусковой крючок.

Ба-а-ба-ах! Громкое эхо разнеслось по долине Бикина. С куста ссыпался морозный иней, и вороны с граем сорвались с веток. И как нечто фантастическое, как мираж, из-за поваленного дерева появилась голова тигра. Черно-бело-рыжее пятно посреди белой скатерти поляны смотрелось как яркий таежный цветок. Уши, глаза, усы… Василий рассматривал зверя – так близко видеть могучего повелителя тайги ему еще никогда не доводилось. На вид зверь был спокоен и взглядом как будто спрашивал: «Чего стрелял-то? Здесь я, здесь!» И исчез он так же, как мираж.

Это было или не было? Василий заскочил в избушку и решил смастерить дверной запор. У него были топор, гвозди и полено – все, что нужно для этого нехитрого приспособления. Прибив его, охотник проверил крепость сооружения, дернув дверь изо всех сил. «Держит! Но сколько может длиться осада? Выстрелов хищник явно не боится, а чем еще его можно отпугнуть? Криком? Огнем? Вряд ли. Хорошо хоть, запас дров есть в сенях, а не только в поленнице».

Осторожно приоткрыв дверь, Василий стал всматриваться в силуэт поваленного дерева, но тигра не увидел. Взгляд скользнул в сторону. Не может быть! Вот же он, прямо посреди поляны! Не прячется, стоит, как постамент на фоне сопки, и смотрит прямо в глаза… Опытный взгляд охотника отмечает детали: зверь тяжело дышит, спина провисла, худой, живот аж подтянуло к позвоночнику. И еще: задние лапы подогнуты, как у овчарки, на гачах (часть ноги от колена до таза) висят смерзшиеся комочки снега. Тигр неподвижен и кажется спокойным, только кончик хвоста нервно подрагивает. Главную деталь заметил в последнюю очередь: на задней ноге ближе к животу огромное, похожее на опухоль пятно. Из него сочится красноватая жидкость, намерзая сосулькой на тусклой шкуре. Так он подранок! Василий тихо прикрыл дверь. Сел на нары. Нет, с таким делом без чая не разобраться! Налил в кружку крепкого напитка, задумался.

Тигра в его роду всегда почитали, считали божеством, которое повелевает судьбами всех людей и зверей. Он мог быть злым и коварным, как окзо, черт, – такого зверя называли амбой. Был и другой тигр – ван, хозяин тайги и гор. Ему и молились удэгейцы и нанайцы. Мало кто на Бикине мог поднять руку на вана. Разве что… Василия сразила догадка. Километрах в двадцати ниже по течению Бикина стоял охотник из их деревни. Многие его не любили за беспробудное пьянство, непорядочность и вороватость. Как-то раз он хвалился в конторе госпромхоза, как он ловко разбирается с тиграми.

«А я его бью по животу с мелкашки. Он думает, что его укусила пчела, и не бросается на стрелка после выстрела. Уходит подыхать. А зачем мне конкурент? Самому мало. Вон, кабана в пойме днем с огнем не сыщешь».

И сейчас, видя раненного в живот тигра, Василий понял, что это дело рук пьяного подонка.

Вечерело и морозило. Термометр за окошком показывал минус двадцать пять. «Каково же сейчас раненому голодному тигру? – с тревогой думал Василий. – Мяса бы ему дать, но оно на лабазе . Да и не сможет он есть, наверное, ежели кишки прострелены. Если такая серьезная рана, то это конец. Не выживет. Жаль, красивый зверь. Похоже, молодой самец. Но что делать-то?» Охотник с тоской глядел на лунные тени деревьев за окном, пытаясь найти ответ на вопрос.