Эрин Хантер - Битвы Племен

Когда над гребнем оврага показались вершины Четырех деревьев, лисы оглушительно заскулили. Только теперь они поняли, что их перехитрили.

Я пустился во всю прыть, взлетел на вершину холма и замер.

Внизу, на поляне, разъяренные коты плотным кольцом окружили нескольких насмерть перепуганных лисят. Коты стояли спинами к пленникам и грозно рычали на приближающихся лис. Там были воины всех четырех племен, но я с особенной гордостью заметил, как Дым и Бурый, оскалив зубы, сделали шаг навстречу лисам.

Мы все молча спустились со склона и с мрачным удовлетворением уставились на лис, беспомощно крутившихся на месте, понимая, что окружены. Конечно, сохранялась опасность, что они могут в отчаянии броситься на нас, но я рассчитывал, что страх за молодняк удержит наших врагов от такого безрассудства.

Самый крупный лис, здоровенный самец с темно-рыжими пятнами на спине, выступил вперед и злобно уставился на нас, оскалив в рычании желтые зубы.

Долголап, стоявший возле меня, тоненько пискнул. Я обвил его хвостом за плечи, чтобы подбодрить.

Чернозвезд тоже вышел вперед.

- Убирайтесь из нашего леса, и мы не тронем ваш молодняк! - холодно и веско произнес он.

Рыжий самец прищурился, и я понял, что лисы понимают нашу речь ничуть не лучше, чем мы способны разобрать их отвратительное тявканье. Но смысл слов Чернозвезда был понятен без всякого перевода.

- Убирайтесь! - прошипел я, выгибая спину дугой.

Словно по команде, коты, стоявшие с обеих сторон от меня, оскалили зубы и зашипели так, что лис невольно поежился. Он обернулся и посмотрел на кольцо из разъяренных котов, плотно сомкнувшееся вокруг его драгоценных малышей. Выпущенные когти, поднятые дыбом загривки и оскаленные зубы наших воинов не оставляли сомнения в их намерениях.

Лис затряс головой, словно стряхивая невидимую воду, потом коротко тявкнул. Остальные разбойники тут же низко опустили головы и подогнули лапы, коснувшись хвостами травы.

Я вытаращил глаза. Лисы сдавались! Мы победили! Мне хотелось завыть на весь лес от радости, но тут Черный Коготь, глашатай племени Ветра, коротко скомандовал:

- Патруль Четырех деревьев! Расступись!

Кольцо котов разомкнулось.

Освобожденные лисята с испуганным визгом бросились к родителям. Взрослые лисы обвили их своими пушистыми хвостами, прижали к себе, потом обернулись к нам. Самец зарычал, прижав уши, но мы знали, что сила на нашей стороне. Мы доказали, что лес принадлежит нам, котам-воителям.

В последний раз рыкнув, лис побрел вверх по склону холма, его стая медленно потянулась за ним, лисята ковыляли следом. На миг черные силуэты задержались на гребне холма, а потом скрылись из глаз.

Чернозвезд обернулся ко мне:

- Поздравляю, Крутобок! Огнезвезд может по праву гордиться таким глашатаем!

Тут и остальные коты обступили меня, спеша поздравить и выразить свою радость. Ликующие возгласы разносились над поляной и, я думаю, долетали до звезд.

Я стоял, крепко упершись лапами в холодную землю, и упивался восторгом победы. Четыре племени котов-воителей объединились под моим началом, и я привел их к победе. Битва была выиграна, и Четыре дерева снова стали нашими!

- Ого, как разговорились сегодня наши старейшины! Прости, Крутобок, я тебя не заметил. Привет, домашние! Добро пожаловать на наш остров. Меня зовут Невидимая Звезда, я предводительница Речного племени. Однозвезд сказал, что вы хотите больше узнать о наших великих битвах и боевых подвигах. Что ж, этой ночью вы выбрали правильное место!

Надеюсь, вы уже поняли, что жизнь воителей состоит далеко не из одних сражений. Наши воины упорно тренируются, прежде чем им позволяется пролить свою кровь за товарищей. О да, кот, оказавшийся в гуще сражения, почти всегда испытывает прилив торжества и восторга. Но никому не посчастливится избежать мгновений парализующего ужаса, а душераздирающие вопли и глухой звук падающих вокруг тел долго преследуют воина во сне и наяву. Конечно, и на вашу долю выпадут моменты ослепляющего ликования - например, при виде удирающего противника, радости от точного удара, жгучей боли, если вы вдруг не успеете увернуться, и горечи от убивающего всякую надежду крика: «Отступаем!»