Виктор Стукалов - Шатун

Теперь, в его собачьи обязанности входило проводить домой рабочих бригады, и он был по-собачьи не в меру счастлив, когда каждый рабочий перед отъездом ласково потреплет его за ушко или по-дружески пожмёт ему лапку.

Единственным человеком, которого Будулай ненавидел и избегал, был бригадир Михаил Немов. Чем Михаил не по-нравился Будулаю – трудно угадать, об этом Будулай никому сказать не мог. Но, эту неприязнь к бригадиру Будулай проявил в первый же день своего появления на стоянке и при этом настолько открыто, что не заметить этого было просто невозможно.

Михаил терпеть не мог Будулая и при случае всегда старался ради забавы причинить ему зло: выдавить из домашнего пирожка повидло или варенье и, начинив его горчицей или молотым перцем, бросить его Будулаю.

Поэтому, трактор бригадира был единственным, которого Будулай не встречал, а поджав хвостик и опустив голову, прятался в сторожке сторожа-водогрея Василия Демьяныча Новикова.

Демьяныч часто заступался за Будулая и однажды за такую шутку с Будулаем «врезал» Мишке от души в присутствии всей бригады.

Ответить тем же Мишка не посмел: Демьяныч был почти вдвое старше его, и три года назад, до ухода на пенсию, работал мастером лесозаготовок на лесопункте. Мишка простить Демьянычу это не смог, но Будулая больше не трогал.

С этого дня Демьяныч стал для Будулая самым преданным другом и Будулай всегда старался отплатить Демьянычу тем же. Вечером, проводив лаем бригаду, Будулай оставался с Демьянычем, коротая вместе с ним в сторожке такие долгие зимние ночи.

Вторым человеком в бригаде, которого Будулай любил всем свои добрым и преданным собачьим сердечком, была по-вар бригады – Мария Лукьяновна Курилова, или тетя Маша, как все её звали в бригаде. Эта средних лет женщина, с локонами тёмно-русых волос, густо припорошенных сединой и, какими-то не по годам, по-юношески светлыми и чистыми добрыми глазами.

Тётя Маша старалась всегда сытно и вкусно накормить всех членов бригады, считая при этом Будулая равноправным её членом. Каждый раз, перед отъездом домой после работы, она всегда оставляла Демьянычу полную миску мяса или косточек для Будулая.

Вот и сейчас, едва тётя Маша появилась в дверях столовой с пустой сумкой и ведром в одной руке, и большой миской – в другой, как Будулай бросился к ней, радостно лая и неистово виляя хвостиком. Ласково потрепав Будулая по загривку, она поставила миску, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом Будулай освобождает её от содержимого. Поправив на голове платок, она подняла ведро и сумку и направилась к автобусу.

Чокеровщики, обрезав электросваркой кольца и чокерные крючья от обрывков тросов, проволокой связывали их и, открыв заднюю дверь автобуса, бросали под заднее сиденье.

Освободившиеся рабочие курили, ожидая экипаж бригадира Михаила Немова. Они уже успели выкурить по второй сигарете, когда из-за поворота, гремя и лязгая гусеницами, показался трактор. По тому, как резко остановился трактор, как энергично жестикулируя руками, Михаил что-то сказал двум рабочим, приехавшим с ним, было видно, что бригадир «на взводе».

Немов вышел из кабины и, с нескрываемым раздражением и злом, матом потребовал к себе вальщика Бредихина.

Сергей Бредихин молча бросил недокуренную сигарету и подошёл к Михаилу.

Едва сдерживая раздражение, Михаил взял Сергея за полу куртки: – Серёга! Я не понял, почему ты в ельник полез? Тебе что, кедрача не нашлось? Я же видел твои следы! Главное – дошёл до крупного леса, потом вернулся, зашёл в распадок и накрестил мне ёлки! К чему эта самодеятельность? Объясни…

Рабочие молча наблюдали за ними.

Немного успокоившись, Михаил достал сигареты и закурил.

Сергей, уловив момент, кивком головы отозвал его в сторону. – Ты, Мишка, зря на меня кричишь, разберись сначала. Я действительно после обеда решил по кедрачу с пилой пройтись – уж больно лес хороший. Думал, пока ты на том волоке лес соберёшь, я тебе с десяток кедрушек, кубов по шесть-семь, спилю. Тебе их и на сегодня хватит, и на завтра запас ходки на две будет. Я отошёл от волока метров, может, триста, всё приглядывался, что да как… Дошёл до завала, глядь: а там – берлога! Смекаешь? – Сверху-то, на завале, толстый слой снега, а снизу, на ветках – иней, как бахрома на занавесках. И запашок, как из сарая. Слабый, правда, но есть… Я что подумал: ни сегодня-завтра мы в любом случае дойдём до берлоги. Поэтому, чтобы как-то оттянуть время и не спугнуть медведя, я и полез в ельник. Думаю, сначала тебе скажу… Вот так-то! А ты… меня матом, да ещё прилюдно…