Иван Карасёв - Маршал хочет сена

Ребят из дружественного социалистического государства отличала и бытовая приспособленность, и даже деловая хватка. Советского студента просто оторопь брала, когда он в первый раз удивлённо наблюдал, как вьетнамцы заполняют коробками с алюминиевыми тазиками и кастрюлями целый грузовик. Затем самолётом всё отправлялось на Родину, где такой товар, видимо, пользовались хорошим спросом. И это делалось легально, их даже в деканат не вызывали, не говоря уже о компетентных органах. А ведь сколько энергии и выдумки требовалось в советское время, чтобы скупить весь алюминий хозмагов Васильевского острова и Петроградской стороны (вряд ли их пускали на оптовые базы Снабсбыта). И это только начало: надо ещё где-то складировать, потом оформить на таможне как личный груз доброй сотни студентов землячества (и так несколько раз в год!), затем организовать перевоз несопровождаемым авиабагажом! На далёкой Родине тоже кто-то должен был обеспечить приём и реализацию товара. То есть целая экспортно-импортная частная компания работала параллельно в двух государствах с централизованными системами распределения. Неслучайно Алиэкспресс появился в Китае, думаю, у тамошних студентов похожая схема тоже была давно отработана. Как ни крути, а это – высший пилотаж, поэтому я не удивлялся, когда стали приходить вести о бурном развитии капитализма в социалистической стране Индокитая с одной руководящей и направляющей силой.

Но внешне они все были правильные, законопослушные и дисциплинированные – ходили на политические мероприятия, собрания, почти не пропускали занятия. Почти – это уже комплимент, некоторые советские и иностранные студенты появлялись на лекциях только по большим праздникам, таковыми считались иностранные языки (или русский как иностранный), спецсеминары по специальности и, конечно, военная кафедра.

Законопослушность вьетнамцев могла сыграть с ними злую шутку, рассказывали, как над их двумя соотечественниками зло подшутили два студента-философа. Может, от скуки, может, от некоторой зависти. Их сотоварищи по комнате не слишком блистали в учёбе, но зато казались отрегулированными на исполнение факультетского регламента как часовые механизмы. Вот и поинтересовались наши однажды, как бы невзначай, почему их вьетнамские друзья не встают в шесть утра, как положено студентам идеологического факультета, и не слушают гимн Советского Союза стоя. Радио в комнате работало всегда, оно служило ребятам и будильником, и напоминанием о времени, ведь даже ко второй паре иногда нелегко проснуться после посиделок под гитару далеко за полночь – молодым организмам требуется отдых. Ошарашенные вьетнамцы не без некоторых колебаний напомнили любопытствующим, что те сами не встают, тогда им, ничтоже сумняшеся, заявили, что имеют специальное разрешение деканата. «Ну, а вы как хотите, – сказал, многозначительно подмигивая, один из шутников, – мы, так уж и быть, никому не скажем». Зевнул и повернулся на другой бок.

День ушёл на проверку информации. Но почву шутники подготовили, отдельные товарищи «слышали» об этом, однако никто из соотечественников в шесть утра не вставал и их советские приятели тоже. Несчастные жертвы розыгрыша посовещались и решили, что в остальных комнатах русские студенты просто менее принципиальные и, получив своё разрешение, не обращают внимания на вьетнамцев, мол, это ваше дело. Поэтому, припомнив многозначительнее подмигивание и взвесив все за и против, решили вставать. Каждое утро в шесть часов с первыми звуками гимна из репродуктора они подскакивали с кроватей и, вытянувшись по стойке смирно, с каменными лицами слушали знаменитое творение Александрова и Михалкова-старшего. Вьетнамцы очень терпеливый народ, но любому терпению приходит конец. Оно и лопнуло, когда главный шутник, натягивая подушку на голову, сказал, что слушать мало, надо ещё и петь.

– Петь? – удивлённо протянули двое несчастных. – Мы не знали.

– Хоккей смотреть надо, а не зубрить постоянно, вот смотрели бы хоккей, знали бы что стоя гимн надо петь!

Они попробовали, но текст давался с большим трудом, тогда решили идти просить разрешение в деканате. Рассказывали, что шутников исключили. Не могу поручиться полностью за правдивость этой истории, теперь в интернете существует много её версий, но тогда у нас о ней знали все. А то, что несколько наивных вьетнамцев можно было легко разыграть, я знаю точно.

Мой приятель Ан, повторюсь, был неплохой парень, но тоже немного наивен. В один прекрасный день колумбийцу Карлосу стало скучно, захотелось посмеяться и рассмешить других. Он хорошо владел русским языком и общался, в основном, с советскими студентами, поэтому мог считаться своего рода асом по части нецензурной лексики. Ан же, напротив, говорил плохо, но к знаниям стремился сильно, допоздна сидел над учебниками. Однако не всегда тяга к знаниям приносит положительный результат. Карлос задумал поучить Ана русскому языку довольно оригинальным способом, а тот всегда был готов впитывать в себя знания: