Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке

С Владимиром Николаевичем мы перезванивались – от него получал я вести из Тупика. На этот раз вместе сюда прилетели, вместе форсировали речку, и гостинцы наши были сложены в одну кучу.

Родственники из Килинска прислали подарки, дожидавшиеся вертолета полгода: сухой творог и трехлитровую банку меда. Лет пятнадцать назад такую же банку с медом от меня Агафья не приняла: «В стеклянной посуде-то не можно». На этот раз подарок в такой же посуде был принят без всяких сомнений…

За рекой послышался рев запущенных двигателей вертолета – по регламенту времени надо без промедления улетать. Агафья по дорожке с пригорка спустилась с нами к реке. Сокрушенно качала головой, глядя, как мы, вооруженные кольями, противимся напору воды.

Тайгу еще не тронула желтизна. Из хижины у воды вился синий дымок – Ерофей готовил что-то к обеду с сыном. Оба они вышли на берег помахать нам руками (сын оставался тут на неделю, чтобы потом спуститься вниз по реке на привезенной ранее лодке). А Агафья что-то кричала в напутствие нам, но шум воды и моторов голос ее заглушали.

Подъем. На секунду-другую мелькнули хижины на пригорке, картофельные борозды и фигурка Агафьи внизу на белесых речных камнях… Агафья в 1945 году родилась как раз в этом месте. Горы с тех пор не переменились. И река течет, как текла шестьдесят лет назад. Природа здешняя величава и равнодушна к жизни людей, к их страстям и заботам. Развернувшись и набирая высоту, мы на мгновение снова видим «жилое место». Но вот уже ни избушки, ни одиноко стоящего у реки человека не видно. Летим над тайгою, где ни дымка, ни следа людского нет.

• Фото автора. 1 октября 2004 г.

«По реке и лодка», – сказал на Ангаре мужик-лодочник. Мы стояли у замерзшей реки. По ней бежала с санями лохматая лошаденка, а на берегу чернели тяжелые просмоленные лодки. «Вот эту я соизладил в прошлом году, а эти две – пять лет назад. Исправно служат».

У каждой реки свой норов, и лодки на реках разные. По горному стремительному Абакану можно проплыть только на длинной, как щука, «абазинской» лодке (строят в городе Абаза). Лодка прочна. Как у корабля-парусника, в ее нутре проглядывают ребра шпангоутов. На такой лодке мы пронеслись однажды по Абакану от избы Лыковых до Абазы в два дня. И мне, повидавшему много разных опасностей, рискованность плаванья по Абакану показалась особенной.

Левобережье «корабельной реки».

На аляскинском Юконе сто пятьдесят километров проплыли мы в добротной, тяжелой смоленой лодке с канадским мотором марки «Черная сучка». На Вологодчине по притокам озера Лачо ходили на легкой долбленке, искусно сделанной из распаренного ствола тополя. Видел я лодки на Миссисипи, на Ниле, бурном в верховьях, на Волге. Плавал на экзотической, лакированной, как рояль, с высоко задранным носом гондоле в Венеции… В счет не идут современные алюминиевые и пластиковые плавучие средства – в них нет поэзии, тогда как лодки из дерева привлекательны на воде так же, как копны сена на лугах в речной пойме.

Самым изящным из малых плавучих средств мне представляется маленький челночок для одного-двух людей. Правит им и гонит по тихой воде один гребец одним веслом. Легкая эта лодочка, очертаньем такая же, как ткацкий челнок, скользит по водной глади послушно, стремительно. Я эти лодки повсюду видел ранее на Воронеже, на Хопре, Битюге, Тихой Сосне. Легкий этот челнок, как индейскую пирогу из бересты, можно перетащить через мели, перебраться в нем по протоке в пойменное озеро или речную старицу. Лодки эти не только удобны, но и красивы – любуюсь ими на снимках, сделанных в 50-х годах. Я, тогда еще не видевший мира, догадывался: воронежские челноки – шедевры мастеров-лодочников.

Нетрудно было докопаться и до истоков их мастерства. Они связаны со строительством Петром Первым морского флота в Воронеже. На первой в России верфи трудились знатные мастера и, помимо морских судов, строилось много маленьких лодок для обслуживания самой верфи, для плаванья к Дону и вверх по Воронежу. Рассказывают, будто в местечке Маклок на Усманке существовала малая верфь, где строили лодки. Мастера, соревнуясь друг с другом, достигли совершенства в своей работе.

Александр Николаевич Трухачев.