Марк Хансен - Куриный бульон для души - 101 история о животных (сборник)

Прошло два дня, библиотекарь все не звонила. Тако успел столько раз повторить свою историю, что наши серые конголезцы, Джек и Джилл, тоже начали твердить «бедняжка Энни».

Подхлестываемая растущим хором «бедняжек Энни», я решила узнать, как продвигается расследование у библиотекаря. Она взяла трубку после первого же гудка.

– Вы что-нибудь узнали? – спросила я.

– Увы, нет, – ответила она. – Мой брат проверил архивные документы за пятнадцать лет и тоже не смог ничего найти. – Она глубоко вздохнула и продолжала: – Вы уверены, что птица говорит именно «Энни»?

Я ответила, что на данный момент это единственное, в чем уверена, поблагодарила ее за помощь и повесила трубку.

Был еще один момент, который не вызывал у меня сомнений: Тако где-то слышал об Энни. Птицы ничего не придумывают. Печальная судьба Энни почему-то отпечаталась в его памяти. Пришло время смириться с тем фактом, что я, возможно, никогда не выясню, кто была эта Энни и что с ней случилось.

Прошло два месяца. Тако продолжал набирать вес и проявлять все более нежную привязанность к нам. Он снова оброс бриллиантово-зелеными перышками, глаза его стали ясными. Спинка полностью зажила. И он продолжал говорить об Энни. Он твердил о ней от рассвета до заката. Мы перестали покрываться гусиной кожей при каждом упоминании о ней. Мы просто приняли как данность то, что случилось с бедняжкой Энни.

Однажды вечером настала моя очередь проводить у себя встречу нашего клуба любителей птиц. К моменту прибытия собравшихся были поданы кофе и печенье. Мы устроились в гостиной, которая расположена рядом с нашим домашним «птичником», чтобы обсудить грядущую кампанию по сбору средств.

И вдруг прозвучал голос, громкий и отчетливый:

«Бедняжка Энни. Энни умерла. У Энни кровь. Бедняжка Энни».

Ошарашенные присутствующие смолкли и прислушались. Одна женщина из клуба повернулась ко мне и сказала:

– А мне казалось, ты не любишь мыльные оперы!

– Я и не люблю. О чем ты говоришь? – не поняла я.

– Энни, – повторила женщина. – Она умерла. Кажется, Роберт убил ее.

– Нет-нет, – возразила другая заводчица. – Это был не Роберт. Это был Джеймс. Разве ты не помнишь? У него еще была интрижка с соседкой сестры Энни…

Я оставила своих коллег обсуждать любимый сериал и подошла к клетке Тако. Теперь стало ясно, что одна из его владелиц смотрела тот же сериал, и Тако тоже его слушал. Он склонил головку набок, посмотрел на меня и отчетливо произнес:

– Тако проголодался? Хочешь, я почешу тебе головку?

Тайна Энни наконец разрешилась, и он был готов обсуждать другие темы.

Сегодня у Тако есть подружка, другая оранжевокрылая «амазонка» по имени Белл. Когда у них появился первый птенчик-девочка, нам пришлось назвать ее… Энни.

Когда становишься практикующим ветеринаром, первое, с чем приходится учиться смиряться, – это то, что большинство твоих пациентов не понимают, что́ ты с ними делаешь. Идет ли речь о плановой вакцинации или о неотложном лечении, для большинства из них визит к ветеринару связан с чувством тревоги или состоянием дискомфорта. Оглядываясь назад, вспоминаю множество животных, больших и маленьких, чьи жизни я спас или, по крайней мере, избавил от серьезных заболеваний или болезненных травм. Большая часть их без колебаний кусали, лягали или бодали своего благодетеля при любой возможности. Разумеется, попадались и такие, которые, казалось, понимали, что им хотят помочь. Но самой большой редкостью остается встреча с пациентом, демонстрирующим полное доверие и очевидную благодарность за твои усилия.

Несколько лет назад теплым весенним вечером пожилой фермер привез в нашу клинику своего раненого черного лабрадора. Фермер стриг траву на лужайке тракторной газонокосилкой, и его пес выскочил по ходу движения машины прямо перед режущим брусом. Прежде чем фермер успел остановить механизм, брус подмял пса, и одна из его задних лап была серьезно повреждена.

Мы внесли в клинику животное из кузова пикапа, принадлежавшего его владельцу, и уложили на смотровой стол. Пес был ослаблен шоком и кровопотерей, но спокойно зализывал раненую лапу. Краткий осмотр показал, что конечность спасти не удастся. Я объяснил хозяину, что нам придется ампутировать лапу, чтобы спасти собаке жизнь. Тот согласился, чтобы мы проделали все необходимое. Я поставил животному капельницу для переливания крови, сделал уколы от боли и шока и запланировал операцию на следующее утро. Пес спокойно принимал все эти процедуры, не скуля и не демонстрируя никаких эмоций.