Эрнст Кудусов: Остаюсь на зимовку (Охота пуще неволи. Трудный сезон)

Зараженный азартом, двинулся дальше. И нашел еще два капкана! Ну, это просто непостижимо. Случайностью уже такое быть не может. Вдохновленный, отправился искать последние два капкана. Но на этот раз сколько ни куролесил, так и не нашел их. Вероятно, в прошлый раз я по обыкновению кружил и, боюсь, повернул в обратную сторону, в то время как в этот раз старался выдержать азимут, благо небо было ясное. Поэтому, вероятно, и не нашел других капканов. Ну да ладно. Беда невелика. Главное — я воскресил в себе еще одну способность, которую цивилизованное человечество постепенно утеряло. Я имею в виду ориентирование на местности, где нет заметных примет. Дикие животные, например, прекрасно находят дорогу, руководствуясь интуицией. А вот о домашних этого уже не скажешь. Они хоть и не утеряли окончательно этой способности, но все-таки притупили. Даже собаки теряются в тайге. Правда, кошки этот инстинкт лучше сохранили. Кошка осталась более дикой и менее одомашненной, несмотря на длительное сожительство с человеком. Что же касается людей, то, чем сильнее развита урбанизация населения, тем меньше сохраняется в нем эта способность. Наоборот, об исконных жителях тайги этого не скажешь. Они на протяжении всей своей эволюции не разлучались с дикой природой. О себе могу сказать, что я типичный городской житель, давно порвавший с диким окружением. Поэтому тем удивительнее для меня было это открытие. Конечно, я вполне отдаю себе отчет, что тут могла быть и случайность. Так что в тайгу я все-таки не отважусь впредь ходить без компаса и карты. Полагаться на интуицию рановато — слишком мал мой практический опыт. Однако что ни говори, а сдвиги есть, и я думаю, что наблюденное мною явление — все-таки не случайность, а следствие тренировки организма в условиях первозданной природы. Значит, не все порвано у человека с природой. При желании можно и восстановить утраченные способности.

«24 января. Все идет по закону: солнце — на лето, зима — на мороз. Только вчера температура держалась на —30°, а сегодня утром мороз дошел до -48°. Обычно днем суточный ход немного повышает температуру, но на этот раз столбик крашеного спирта остался на месте. Значит, ночью врежет за —50°».

Чувствуя что предстоит опять возлежать в бездействии, я решился пока не «врезало за −50°», сбегать еще на один путик. Это тоже радиальный, то есть идущий перпендикулярно к реке и я рассчитывал на нем обнаружить добычу. Согласно моим предположениям, соболь в этом году пошел не с севера как в прошлом, а с востока. Следовательно, брать я буду соболей в основном с радиальных путиков, расположенных фронтально к его миграционному пути. И мне не терпелось проверить правильность своего предположения.

Оделся я на этот раз не так плотно, как в первый переход по такому морозу: все-таки в лесу теплее, чем на реке. Мальчик, как обычно, почувствовав по сборам, что предстоит идти на охоту, выражал нетерпение, пока я надевал лыжи. Раньше он не выдерживал пытки моего копания и уносился в направлении, выбранном им самим. Посему часто получалось, что я уходил в одну сторону, а он охотился в противоположном конце. Правда, потом он все-таки возвращался назад и находил меня, но это уже через несколько часов. Разумеется, за самоволку я устраивал ему крепкую взбучку. После нескольких таких уроков он уже не убегал, пока я не тронусь с места. Теперь он сначала убеждался, какое я выбрал направление, и лишь потом стремглав уносился вперед. Многие охотники во избежание таких неприятностей просто привязывают собак и отпускают, лишь когда четко выйдут на единственный путь, с которого свернуть уже невозможно. Другие вообще спускают собак с поводка лишь тогда, когда обнаружат свежий след искомого зверя.

Я не сторонник такого утилитаризма в использовании собаки. Я верю в ее интеллект и поэтому добиваюсь от нее сообразительности, выдержки и умения внимательно следить за желаниями своего хозяина. При этом приходится в воспитании прибегать к методу «кнута и пряника». Зато потом имею дело уже с думающими животными и больше не мучаюсь на охоте. Более того, требуя от собаки сообразительности, я добился в частности от Мальчика такого понимания, на которое даже не рассчитывал, полагая, что есть ведь и потолок собачьей сообразительности. Однако этот «потолок» можно, оказывается, и приподнять. Вот довольно показательный пример. Когда мы с Мальчиком уходим в обход и он бежит впереди, я добился того, что он не теряет меня из виду. Если он не слышит меня, то возвращается назад, конечно, при условии, что не увлечен поиском зверя. Таким образом, мы постоянно поддерживаем контакт, и я уже не беспокоюсь потерять Мальчика, если вздумаю изменить направление выбранного пути. Далее. Когда Мальчик подбегает к раздваивающейся лыжне, он останавливается и ждет меня. Увидев меня издали, он устремляется по одной из них и тут же оглядывается: правильно ли пошел. Если я кричу «Не туда!», он возвращается и убегает по другой лыжне (на этот раз без оглядки). А бывает так, что лыжня раздваивается на другом берегу реки, в то время как я нахожусь еще на этом берегу. Кричать трудно, и тогда я показываю рукой. Если идти вправо, машу правой рукой, если влево, — левой. Он мгновенно схватывает правильное направление и улепетывает тотчас же, считая, видимо, что время — деньги и ждать, пока я доплетусь, преступно. Мальчик очень деловой и серьезный пес.