Алексей Калиновский - О чем пьют ветеринары. Нескучные рассказы о людях, животных и сложной профессии [litres с оптимизированной обложкой]

Хоть врачи люди и не особенно тщеславные, но любому из нас всегда приятно видеть результат своей работы, а самое главное – реакцию владельцев. Так и в этот раз, когда мы через два часа вынесли собаку из операционной, куда только делись поток соплей, пузыри из носа и потухшие взгляды.

А один шарик мы оставили себе и поместили на стенд, на котором демонстрировалось все то, что мы извлекали из собак и кошек.

Наступил пятидесятилетний юбилей нашего операционного фельдшера, человека, который даже меня гонял в операционной, – Игоря Анатольевича Барсукова. Клиника кипела с самого утра. Кухня – хозяйство мамы Чоли – выдавала чудеса кулинарной мысли. Летавшие по клинике запахи будоражили воображение. Наши пациенты с их тонким обонянием готовы были либо сразу падать в обморок, либо любой ценой попытаться попасть в эту волшебную пещеру и преданно взглянуть в глаза Ольге, рассчитывая на ее доброту и зная, что никто не останется обделенным.

Я поднялся в Государственный научный центр колопроктологии МЗ РФ (тогда институт уже назывался так), там тоже наблюдалась некоторая суета. Приглашены были многие старшие научные сотрудники, заведующие отделениями, директор центра академик Геннадий Иванович Воробьев и его замы.

Игорь Анатольевич, несмотря на то что работал операционным фельдшером, был человеком очень известным и популярным. За двадцать лет работы в оперблоке центра он успел посотрудничать с сотнями врачей, многие из которых впоследствии выросли в известных хирургов.

Я не помню, кто уже из ныне профессоров рассказывал мне, как первый раз молодым ординатором вошел в святая святых – в оперблок.

«Стою, – говорит, – в предоперационной, руки дрожат, ноги подкашиваются. Что делать? Куда идти? А вокруг начались дружеские подколки более опытных товарищей, которые со знанием дела уже намывались на операцию. Словом, паника. В этот момент из операционной вышел невысокий, подтянутый, с военной выправкой усатый мужчина. Белая операционная пижама на нем не висела, а была ладно подогнана по фигуре. Он внимательно осмотрел всех, остановил на мне взгляд и спросил:

– Доктор, вы первый раз в операционной?

– Да, – со страхом и стеснением выдавил из себя я.

– Не волнуйтесь. Я вам все сейчас объясню и покажу. Слушайте меня и повторяйте за мной.

Он очень спокойно рассказал, как намыться, как одеться на операцию. Всю операцию, он, как мог, помогал мне справиться с волнением и не ошибаться, при этом продолжая стоять на инструментах и просчитывать на два хода вперед возможные действия хирургов.

Это был Игорь Анатольевич Барсуков».

Ко мне начали подходить с вопросами, что подарить Игорю, ибо все знали его пристрастие к спорту и выпивке. Интересно, что у него одно другое не исключало, а дополняло. Утром после обильного возлияния он мог спокойно проплыть километров пять, летом приехать на работу на велосипеде или на роликах, а зимой на лыжах. А еще зимой было обязательное ежедневное ныряние в прорубь. В это дело он втянул меня и нашего хирурга Виктора Юрьевича Беселева.

Клиника работала в праздничном режиме. Никаких операций на время после трех часов дня не назначалось. Все плановые мероприятия перенесли на утро. Мы рассчитывали, что на приеме останутся дежурный врач с ассистентом, а часа через два кто-нибудь их подменит на часок, чтобы они поели и поздравили виновника торжества.

Все шло, как и было запланировано, пока часа в два в клинику не зашла женщина с белым бультерьером на поводке.

– Нам, наверное, к хирургу, – сказала она, подойдя к регистратуре.

– А что случилось? – Девочки всегда уточняли ситуацию, чтобы люди не сидели не к тому врачу в очереди.

– Кажется, он проглотил кость, и она у него застряла.

Я вышел на прием. Бультерьер стоял, понурив голову. Обычная для этой породы «улыбка» до ушей отсутствовала. Из пасти обильно стекала слюна. Каждая попытка ее проглотить доставляла псу боль. По всему было видно, что ему очень плохо.

– Доктор, у нас подозрение, что он вчера вечером проглотил коровий позвонок и он у него застрял в горле.

Только не это! Мы уже имели опыт работы с подобными случаями. Никогда не знаешь, что тебя ждет. Какие-то кости удавалось извлечь из пищевода эндоскопом, какие-то, которые не хотели двигаться назад, приходилось пропихивать тем же эндоскопом в желудок, создавая большой риск в любой момент повредить стенку пищевода. До сих пор стоит перед глазами огромный серый дог, который умудрился проглотить грудной позвонок коровы. Позвонок имеет несколько отростков, торчащих в разные стороны, как растопыренные пальцы, поэтому он застрял аккурат в кардиальном сфинктере, а именно в отверстии, которое открывается из пищевода в желудок. Что мы только ни делали, чтобы его извлечь, не порвав мышечное кольцо, но ничего не получалось. Да и хозяева привезли собаку на третий день, когда отек развился такой, что любое вмешательство было крайне затрудненным. Плюс уже начался частичный некроз. К сожалению, собаку пришлось усыпить.