Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 3

— Ты лжешь, — сказал Голт. — Ты спал.

— Может, чуточку соснул, Бвана.

— Значит, этот человек вполне мог успеть пройти в палатку и убить Бвану Бертона?

Голт говорил без обиняков, так как не знал, что Тарзан понимает язык суахили.

— Да, Бвана, — ответил чернокожий. — Мог. Я не знаю. Но он раньше всех остальных узнал, что в лагере есть мертвый.

— Откуда тебе это известно?

— Он сам мне сказал, Бвана.

— Этот человек был мертв до моего прихода в лагерь, — спокойно сказал Тарзан. Голт опешил.

— Вы знаете суахили? — спросил он.

— Да.

— Никому не известно, как долго вы пробыли в лагере. Вы…

— О чем речь? — вмешался Романов. — Не могу понять ни слова. Погодите, сюда идет лорд Джон. Ему и следует вести расследование. Лейтенант Бертон был его соотечественником.

Рамсгейт и Романов внимательно выслушали пересказанную Голтом информацию, полученную от аскари. Тарзан стоял с невозмутимым лицом, опершись на копье. Когда Голт закончил, Рамсгейт покачал головой.

— Не вижу оснований подозревать этого человека, — произнес он. — Какой у него мог быть мотив? Совершенно ясно, что это не было ограблением, ибо Бертон не имел при себе ничего ценного. И это не могло быть местью, поскольку они даже не были знакомы друг с другом.

— Может, он чокнутый, — предположил Смит. — Только психи разгуливают по лесу нагишом. А психи способны на все.

Трент кивнул головой. — Психическое расстройство, — проговорил он, — с манией убийства.

Подошла леди Барбара и встала рядом с братом. Глаза ее высохли от слез, и она держалась спокойно. С ней пришла Вайолет с красными веками и шмыгающим носом.

— Выяснили что-нибудь новое? — спросила леди Барбара у брата. Рамсгейт покачал головой.

— Голт считает, что убийство мог совершить этот человек.

Леди Барбара подняла глаза. — Кто он? — спросила она.

— Он говорит, что зовут его Тарзан. Он пришел в лагерь ночью, а когда точно, никто вроде не знает. Но я не нахожу никаких оснований подозревать его. У него не могло быть никаких мотивов.

— Здесь есть несколько людей, у которых могли быть мотивы, — с горечью произнесла леди Барбара. Она поглядела прямым взглядом на Трента.

— Барбара! — воскликнул Трент. — Неужели вы хотя бы на один миг допускаете, что это сделал я?

— Однажды он был готов убить лейтенанта, хозяин, — обратился к Рамсгейту Томлин. — Я там был, сэр. Я видел, как Бертон сшиб его с ног. Они ссорились из-за белой леди.

Трент изменился в лице. — Это абсурдно, — запротестовал он. — Сознаюсь, что я тогда погорячился, но потом, когда поостыл, пожалел о случившемся.

Вайолет обвиняющим жестом ткнула пальцем в Годенского.

— Он тоже пытался его убить! Он сказал, что убьет его. Я сама это слышала.

— Раз уж на то пошло, то и Голт грозился его прикончить, — сказал Романов. — Не могли же они все убить его. Я полагаю, что вернее всего явиться к властям в Бангали, и пусть они во всем разберутся.

— Что касается меня, то я не возражаю. — сказал Голт. — Я его не убивал и не могу ручаться, что его убил этот человек. Но, согласитесь, как-то очень подозрительно, что он единственный из всего лагеря знал, что лейтенант Бертон мертв.

— Об этом знал еще один человек, — произнес Тарзан.

— Кто? — встрепенулся Голт.

— Тот, кто его убил.

— И все же мне хотелось бы знать, откуда вам стало известно, что он мертв, — сказал Голт.

— Мне тоже, — произнес Рамсгейт. — Должен сказать, что это выглядит несколько странно.

— Все очень просто, — сказал Тарзан, — но, боюсь, что никому из вас меня не понять. Я — Тарзан из племени обезьян. Я прожил здесь почти всю свою жизнь точно в таких же условиях, что и другие звери. Звери полагаются на определенные органы чувств гораздо в большей степени, чем цивилизованные люди. У некоторых из животных чрезвычайно острый слух. Другие отличаются превосходным зрением. Но наиболее развитым у всех является чувство обоняния.

Без хотя бы одного из этих чувств невозможно выжить. Будучи человеком, а значит, естественно, наиболее беззащитным из зверей, я был вынужден развивать все из них. Смерть имеет свой особый запах. Он появляется почти сразу же после кончины. Пока я обогревался у костра и разговаривал с аскари, ветер посвежел и изменил свое направление. Он донес до моих ноздрей свидетельство о том, что неподалеку лежит мертвый человек, вероятно, в какой-то из палаток.

— Бред какой-то, — с отвращением сказал Смит. Годенский нервически рассмеялся.