Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 3

— Вот причина моего визита, — сказал он. — Сегодня ночью в лесу необычно холодно.

— Но кто вы такой, приятель, и почему разгуливаете ночью по лесу в голом виде?

— Я — Тарзан, — ответил незнакомец. — А вас как зовут?

— Рамсгейт. Что это за история насчет мертвеца в лагере, которую вы рассказали нашим ребятам?

— Это правда. В одной из тех палаток находится мертвый человек. Умер он не так давно.

— Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?

— Я чувствую его запах, — ответил Тарзан. Рамсгейт вздрогнул и оглядел лагерь. Неподалеку толпились наблюдавшие за ними носильщики, но в остальном все выглядело нормальным.

Он снова поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее, и увидел, что человек этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт был уверен, что незнакомец сумасшедший; вероятно, один из тех человеческих отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих голыми по лесу. Обычно их называют дикарями, но в большинстве своем они всего лишь безобидные придурки. Тем не менее, помня случай с Бертоном, Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.

Он повернулся с крикнул боям: — Поторопитесь-ка с едой. Сегодня нам рано выступать.

Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их числе был Голт. Он подошел к костру, за ним потянулись и остальные.

— Что тут у нас, хозяин?

— Этот бедняга замерз и пришел погреться у огня, — сказал Рамсгейт. — Все в порядке, пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком, Голт.

— Слушаюсь, сэр. — Безропотность Голта удивила Рамсгейта.

— Да, вот еще, Голт, пусть бои разбудят остальных. Я бы хотел, чтобы сегодня мы выступили пораньше.

Голт повернулся к боям и прокричал приказ на суахили. Несколько боев отделились от группы и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить их. Тарзан вновь занял свое место возле костра, а Рамсгейт отошел переговорить с аскари, который ночью стоял на часах.

Он только приступил к расспросу часового, как его прервал крик, донесшийся со стороны палаток белых, и он увидел боя Бертона, бегущего к нему с встревоженным видом.

— Идите скорее, Бвана, — крикнул бой. — Скорее сюда!

— В чем дело? Что стряслось? — спросил Рамсгейт.

— Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мертвый!

Рамсгейт ринулся к палатке Бертона, Тарзан следом за ним. Голт не отставал от них.

На полу ничком лежало тело Бертона, одетого в одну лишь пижаму. Рядом валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточенной борьбы.

Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.

— Это ужасно, — воскликнул Романов, вздрогнув. — Кто мог это сделать?

Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростертое тело.

Бертона закололи в спину. Нож вошел под левую лопатку снизу и пронзил сердце. На горле виднелись синяки, свидетельствующие о том, что убийца задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.

— Тот, кто это сделал, — человек недюжинной силы, — сказал Романов. — Лейтенант Бертон сам был весьма силен.

И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование в свои руки.

Тарзан переложил тело с пола на койку и прикрыл его одеялом. Затем низко наклонился и внимательно осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.

Выйдя из палатки, перед которой собрались практически все участники сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.

— Что произошло? — спросила она. — Случилось что-нибудь?

Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. — Случилось нечто ужасное, Бэбс, — сказал он, избегая ее вопросительного взгляда. Затем увел ее обратно в палатку, где рассказал о том, что произошло.

Голт грубым окриком велел всем заняться своими обязанностями, собрал всех аскари, которые находились ночью в карауле, и стал их допрашивать. Из собравшихся вокруг них белых Тарзан был единственным, кто понимал вопросы и ответы, которые произносились на суахили.

В течение ночи на вахте стояли четверо аскари, и все они утверждали, что не видели и не слышали ничего необычного, за исключением последнего караульного, который сообщил, что перед самым рассветом в лагерь пришел незнакомый белый человек погреться у костра.

— Ты видел его все то время, что он был в лагере? — требовательно спросил Голт. Аскари заколебался.

— Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.