Инбали Изерлес - Приключения Тигрового кота

Пангур хотел было возразить, но Мати его перебил:

— Могу я с вами поговорить, сэр Пангур, наедине? У меня всего одна просьба, если можно…

— Но собрание еще не закончено… — начал черный кот, неуверенно оглядываясь по сторонам.

Мати снова охватило подозрение, что он нарушил какие-то правила. Однако Пангур спохватился. Он ведь теперь говорил не с каким-нибудь котенком, перед ним стоял король Тигровых котов, обладающий беспримерной силой.

— Простите, милорд… это что-то срочное?

— Да, — подтвердил Мати.

Пангур кивнул и повернулся к кошкам:

— Друзья, вы, надеюсь, простите меня и короля Мати, если мы удалимся на минутку.

Они немного отошли в сторону.

— Пангур, сэр… — начал Мати.

— Сэр, вы больше не должны называть меня «сэр», это неправильно! — воскликнул Пангур.

Мати оглянулся на кошек и на ту пеструю маленькую кошечку с белыми пятнами, с красным ошейником, которая сидела на расстоянии в несколько хвостов от всех остальных. И поспешил продолжить:

— Пангур, мне хотелось бы рассказать вам о Джесс…

— Я уверен, батраки постараются выдрать с корнями и одуванчики, и паслен, — сказала Трильон. — Они считают их сорняками. Им нравятся только тюльпаны и розы.

— Наверняка постараются, — хихикнул Воробей. — Но борьба их тщетна. Мы, кошки, тоже как эти сорняки в своем роде.

Кошки сидели вокруг него, обмениваясь смущенными взглядами.

— Как это, Воробей? — спросил кот по имени Торко, из Канксов.

— Ну, разве мы не наполовину домашние, а наполовину дикие? Пробираемся в города, селимся везде, где только есть место. Нас невозможно выследить. И им никогда от нас не избавиться!

Кошки весело засмеялись.

Мати сидел в одиночестве на том месте, где некогда стоял дуб Этелелдры. Вспоминал духа Байо, свою мать. К нему подошла Джесс, села рядом. Мати услышал звон ее колокольчика еще до того, как увидел маленькую кошку. Только она не стеснялась его и держалась с ним так же, как прежде, — как подруга, а не как подданная. Это ведь она показала Мати весь рынок, когда он только пришел сюда, она заступалась за него, когда другие не желали его видеть. И она вернулась, когда поняла, что Мати в опасности.

— Пангур пригласил меня остаться, на этот раз официально, — сказала Джесс. — Я могу перебраться в катакомбы, иметь там собственное жилище. Он говорит, ошейник можно снять, и я стану свободной.

— Ура! — воскликнул Мати. — Мы станем друзьями навсегда!

Он не стал рассказывать ей о своем разговоре с Пангуром.

— Да…

Что-то в тоне Джесс заставило Мати повернуться и внимательнее присмотреться к ней. Едва заметный след грусти…

— Ты же хочешь остаться, да?

— Конечно… — ответила Джесс.

Мати наблюдал за ней. И вдруг вспомнил, как ее старик приходил на рыночную площадь. Вспомнил, как упорно тот человек искал ее, как охотно Джесс ушла с ним. Она была счастлива в тот момент, понял Мати.

Он подумал о той Джесс, которую знал раньше. Она всегда выглядела потерянной. Что она говорила? «Дом — это некое ощущение».

Мати посмотрел на запад. Солнце уже мелькало позади луны. Вскоре оно скроется за горизонтом.

«Амма, что мне делать?» — думал Мати.

Мягкий вечерний ветерок пошевелил его усы. Он слышал, как неподалеку кошки Крессиды и Канксы рассказывали друг другу разные истории, как старые друзья после долгой разлуки. Воробей угощал их сказками о сардинах. Мати почувствовал боль в груди. На мгновение он повернулся к Джесс, смотревшей на него. Потом взглянул мимо нее на реку. И вспомнил слова духа Байо: «Та, что потерялась, не должна оставаться такой навсегда».

В груди Мати росла боль. Он заглянул за эту преграду и нашел нужное слово:

— Уходи.

Джесс немного помолчала, прежде чем заговорить. Ее глаза расширились.

— Мати, я не…

— Ты должна уйти, — решительно произнес он. — Ты — владелица, Джесс. А это огромная ответственность. Твой батрак, тот старик, привязался к тебе. Он не может без тебя обойтись. — Слова царапали горло Мати, но он продолжал: — Он ждет тебя, Джесс. И он не поймет. Разве можно ожидать, что батрак поймет кошачьи пути? Он будет думать, что ты его бросила. Будет думать, что ты его не любишь…

Тут Мати позволил себе бросить быстрый взгляд в сторону Джесс. Их глаза встретились, и у Мати все сжалось внутри.

«Скажи ей, чтобы осталась! — требовали от него все чувства. — Умоляй ее остаться!»

Мати умолк, больше не надеясь на способность своего голоса произносить правильные слова. Джесс наблюдала за ним огромными зелеными глазами. Мати видел в них грусть, но также надежду. Он старался запомнить ее такой, какой она была в эту минуту, запомнить милый рисунок на ее пятнистой мордочке. Неужели и этот образ угаснет? Он впитывал его, втягивая в свое второе «я», защищая от течения времени. И вот такой Джесс останется в его памяти навсегда, среди других воспоминаний.