Владимир Бардин - Еще одно путешествие на край земли

Необходимость пополнить запасы горючего, пресной воды и продовольствия вынудила нас отклониться от генерального курса на восток, к берегам Гвинейского залива. Наутро ожидался Абиджан — столица государства с необычным названием — Берег Слоновой Кости.

Большинство участников экспедиции никогда здесь не были. Вечнозеленые леса, экваториальные грозы, кровожадные крокодилы, разъяренные слоны, муха цеце — для полярников экзотика. Другое дело — киты, странствующие альбатросы, императорские пингвины — это для многих было привычным, обыденным. Но холодный юг, высокие широты еше далеко впереди. Пока же мы пришли едва ли не в самое жаркое место на земном шаре, и Африка властно завладела нашим воображением.

Глядя на географическую карту континента, вывешенную в музыкальном салоне, можно было по достоинству оценить Гвинейский залив, к побережью которого выходит около десятка африканских государств: Либерия, Берег Слоновой Кости, Гана, Того, Бенин, Нигерия, Камерун, Экваториальная Гвинея, Габон... В восточной части залива находится островок со звучным названием — Фернандо-По, вызывающий в памяти веселую, придуманную К. Чуковским путаницу географических названий: «Мы живем на Занзибаре, в Калахари и в Сахаре, на горе Фернандо-По, где гуляет Гиппо-по...»

— Ну, полярнички, набирайтесь тепла на экваторе, успеете еще померзнуть на полюсе! — советовал пассажирский помощник, наш Богатырь.

На кормовой палубе пробовали показывать кинофильм, но не было звука. Механик безуспешно копался в аппарате, стучал по динамику и в ответ на негодующие возгласы бурчал что-то о повышенной влажности. Потом неожиданно хлынул дождь, и палуба опустела.

Вот бы попасть в штурманскую, взглянуть на карту, где прокладывают наш курс, полистать лоцию. Но как это осуществить? На экспедиционных судах, на которых я плавал раньше, моряки и полярники жили одним коллективом, работали и развлекались вместе — у нас были общие салоны для отдыха, общая кают-компания. Нередко нам приходилось подменять матросов на корабельных вахтах. Здесь же экипаж жил своей обособленной жизнью. Нас с комфортом везли в Антарктиду. Поили, кормили. Нам не приходилось дежурить на камбузе: чистить картошку, мыть посуду, исполнять обязанности официанта. Чистенькие молоденькие стюардессы дарили нам вежливые улыбки, но старались держаться на расстоянии. До встречи с нами экипаж обслуживал рейсы между портами Европы, а тут неожиданно судно послали на край света, в Антарктику. И вот уже третью неделю мы как пассажиры практически изолированы от экипажа. С нами общается только вездесущий пассажирский помощник.

Я поднялся наверх, прошел, никого не встретив, мимо каюты капитана и заглянул в ходовую рубку. В полумраке у картушки компаса спиной ко мне, чуть шевеля штурвал, стоял рулевой. Далеко впереди, прямо по курсу, горели огни какого-то судна. В углу рубки вырисовывался силуэт вахтенного. В штурманской было пусто. Я проскользнул к большму столу, где под настольной лампой лежала карта Гвинейского залива с крупной врезкой — планом порта Абиджан. Узкий канал вел из залива во внутреннюю лагуну. Там на берегу располагались причалы, якорные стоянки, больница, рыбный порт, склад древесины.

Над ухом кашлянули. Передо мной стоял пассажирский помощник. На этот раз он не смеялся, а смотрел строго и с укоризной.

— Внизу, в салоне, я специально для вас вывесил все необходимые материалы, а здесь служебное помещение. Старпом увидит — будут неприятности. Эх, наука!

Я извинился. Он скучно посмотрел на меня, но вдруг глаза его сверкнули:

— В Антарктиде, мне говорили, есть камни с гранатами с ноготь величиной?

— Есть, — подчеркнуто сухо ответил я.

— Надо бы достать для экипажа как сувенир.

— До Антарктиды еще долго плыть. А нельзя ли сейчас посмотреть лоцию Гвинейского залива?

— Лоцию не обещаю, за нее старпом мне голову оторвет! Но литературу кое-какую достану. Через часок сам в каюту принесу. Чего не сделаешь для науки.

...Внизу, в музыкальном салоне, около карты Африки толпились полярники. Рассматривали очертания залива, читали историко-географическую справку о Береге Слоновой Кости, отпечатанную на машинке и прикрепленную рядом.

Экзотическое название страны появилось на португальских картах еще во второй половине ХV века. Однако первые европейские поселения (французские) были созданы здесь только в 1637 году и просуществовали недолго. Новые партии колонистов прибыли лишь через 50 лет под охраной вооруженного отряда. Им уже удалось «пустить корни».