Юрий Дмитриев - Человек и животные

Памятник был сооружен, но во время войны разрушен. Однако едва кончилась война, как по всей Японии начался сбор средств на новый памятник собаке. И памятник был сооружен вторично.

Это памятник не только Хачико, это памятник всем верным и преданным собакам: и знаменитому Фраму — собаке Георгия Седова, отказавшейся покинуть могилу хозяина и умершей на этой могиле; и менее знаменитому, но не менее преданному шотландскому терьеру Бобби из Грейфрайерса, прожившему несколько лет на могиле хозяина, и Соколу — борзой, увезенной за сотни километров от дома, но через несколько недель неведомо как разыскавшей дорогу и вернувшейся к своему хозяину; и сеттеру, о котором рассказал писатель Б. Ря-бинин. Во время войны собака была увезена фашистами, а хозяева ее брошены в концентрационный лагерь. Однако собака не только разыскала их, хотя находилась довольно далеко, но время от времени приносила умирающим от голода кое-какую еду и этим спасла ребенка. Это памятник Верному из Подмосковья, за четырнадцать лет не пропустившему ни одного поезда в ожидании хозяина-машиниста, убитого фашистской бомбой, и собаке из Варны, которая ежедневно с рассвета до заката в воде у берега ожидала возвращения пропавшего без вести хозяина-рыбака. И тысячам других — породных и беспородных, красивых и некрасивых, совершивших подвиги и не совершивших, но в любую минуту готовых их совершить, это памятник собакам, единственным существам, как говорил Ч. Дарвин, «любящим нас больше, чем самих себя».

О том, как человек впервые покорил лошадь, написано немало книг. Есть и кинофильмы, где показывается, как человек стал хозяином лошади. Конечно, и рассказывается в книгах и показывается в кино это по-разному, но суть всегда одна: дикие лошади пасутся в степи или в прериях, к ним подкрадываются люди, накидывают на шею лассо или веревку, затем самый ловкий вскакивает на спину пойманной лошади. Она отчаянно сопротивляется: встает на задние ноги, мчится во весь опор, делает все, чтоб сбросить седока. Иногда это ей удается, иногда — нет, но в любом случае через некоторое время она покоряется человеку и спокойно дает себя взнуздать и оседлать.

Мнение, что человек приручил и подчинил себе лошадь, сумев взобраться ей на спину и удержаться там, долгое время господствовало и среди ученых, хотя уже более ста лет назад они знали: прежде чем сесть верхом на лошадь, человек ее сначала запряг, а прежде чем запрягать, он ее ел. И разрыв между этими этапами был очень и очень большой.

Первобытный человек не делал различия между парнокопытными и непарнокопытными: мясо диких быков, оленей и лошадей с одинаковым успехом годилось для еды. Причем в некоторых местах лошадям, очевидно, даже отдавалось предпочтение. Например, племена, жившие на территории теперешней Франции, явно больше другого мяса любили конину: при раскопках «кухонных куч» в области Солютрэ было найдено более 10 тысяч лошадиных скелетов.

Конечно, наши далекие предки не могли знать, что конина хорошо усваивается организмом, так как конский жир плавится при более низкой температуре, чем жир других животных. (Конский — при температуре 30–35 градусов, в то время как бараний и говяжий — при 44–51 градусе.) Конечно, этого не могли знать и люди позднейших эпох, любимым блюдом которых была конина.

Впрочем, во многих странах, особенно в странах Азии и Африки, до сих пор употребляют в пищу конское мясо. В нашей стране примерно 25 миллионов человек — представители разных национальностей — и сейчас предпочитают это мясо говядине.

Конина пользовалась популярностью в Европе вплоть до XVII века. В это время здесь еще бродили табуны диких лошадей, повреждая посевы, и некоторые города содержали специальных стрелков, чтоб уничтожать этих лошадей. Мясо же их шло в пищу, хотя христианская церковь и запрещала употребление конины. Еще в 732 году папа Григорий III писал настоятелю одного из монастырей: «Ты позволил некоторым есть мясо диких лошадей, а большинству и мясо от домашних. Отныне же, святейший брат, отнюдь не дозволяй этого».

Неизвестно, внял ли приказу папы Бонифаций — настоятель, которому было адресовано это послание, но известно, что и много позже монахи продолжали употреблять в пищу мясо лошадей. Во всяком случае, как писал один из крупнейших знатоков истории домашних животных Ф. Кепен, еще в 1000 году настоятель Сен-Галленского монастыря в Швейцарии Эккегард выпустил книгу застольных молитв, среди которых была и такая: «Да будет вкусно вам мясо дикого коня под знаменем креста».