Журнал Юный натуралист №3, 1938

Фото Е. Пиотрковского

Снег все убывал; к 27 марта с откосов он уже сошел полностью, но на полях все же еще лежал. Я продолжал мерить воду в овраге. Результаты промеров записал в дневнике:

29-го числа я уже не мог найти жердь, чтобы измерить глубину этого бочага.

Между тем в лесу еще плохо было видно весну. Всюду лежал снег. Лишь кольца у деревьев оттаяли до земли, усилилось отпадение колпачков у ивы-бредины да по глинистым краям лесных канав, обтаявших от снега, проглянули оранжевые бутоны мать-и-мачехи.

В нашем саду 30 марта летали две крапивницы. Они садились на стенку дома и, распластав крылышки, подставляли их теплым лучам мартовского солнца.

Апрель начался прилетом зябликов. Прилетели 2-го числа.

Снег на полях лежал редкими ковриками. Вода в овраге стала убывать, «наслус» растаял и был унесен еще 28 марта. На пруду паводок только еще открывался. 1 апреля на поверхность пруда всплыл лед. Серый, грязный, он медленно плавал и таял, отрываясь от «береговых припоев». Берега обнажились, и над ними водили свои хороводы комары, спеша отложить яички. Воздух был наполнен зябличьим пением и запахом талой земли. Со 2-го по 5 апреля я делал промеры толщины снежного покрова на поле. Результаты получились очень интересные:

Вода в овраге сильно спала, но кое-где к 5 апреля глубина еще достигала 3–5 метров. Сквозь чистую, прозрачную воду можно хорошо разглядеть дно оврага, покрытое лохматой, кое-где зеленеющей травкой; она, слегка колеблясь, стелется по течению.

Фото В. Кулезнева

Санному пути пришел конец, посредине дороги уже не ездят с б апреля. Пока еще кое-как пробираются на санях по краям дороги, где сохранилось довольно много снега.

Скоро пропадет я зимний путь. Растаявшие дороги разжижили конский навоз, накопившийся там за зиму. Жители собирают его в ведра и выливают на обнажившиеся гряды.

7 апреля прилетели трясогузки. 8 апреля у берез, на которых я делал зарубки, началось сокодвижение (особенно сильно движение соков было у берез, стоявших на опушках). 9 апреля полностью сошел снег с полей и лугов. Вода в овраге почти прошла. Глубина в отдельных местах не превышает 1,5–2 метров. Зато началась полная беспутица. Подойти к нашему дому без сапог невозможно. Дорога расплылась в черную, кое-где желтеющую жижу. Земля сочится влагой; кажется, стоит надавить немного на землю, и вода брызнет из нее фонтанами. Произошли оплывы глинистых железнодорожных откосов. Один из них завалил линию железной дороги. Потребовалась долгая расчистка пути. (По ночам бывали еще довольно крепкие заморозки, а днем солнце печет (+ 11 +13 градусов Цельсия). От полей подымается колеблющаяся дымка испарений: почва медленно просыхает. А в лесах еще местами глубокий снегу Промерзшая за зиму почва не позволяет талой воде проникнуть внутрь, и вода течет по поверхности, образуя большие лужи и маленькие прудки.

9 апреля впервые запылил орешник, и красные кулачки его женских цветов стали более яркими. Дома у нас весна уже закончила уборку: огороды обнажились от снега, лед на пруду растаял.

8 апреля выставили зимние рамы. Запертая скотина, почуяв весну, оглашает воздух ревом. Вместе с коровой, постоянно беспокоя ее, стоит маленький двухнедельный теленок. 9-го вечером бабушка принесла из курятника первое яйцо — куры начали нестись. Собака принесла щенков.

В одной из моих скворечен поселились скворцы, в другой — полевые воробьи; те и другие приступили к постройке гнезд. Скворцы таскают материал и строят целый день, перемежая свою работу пением. А вечером самец улетает в ближайший для участия в оглушительных концертах. Скворцы слетаются на большую ель и здесь, растопырив крылышки и вытянув шею к полной апрельской луне, изливаются в своих скворчиных песнях, стараясь перекричать друг друга. В промежутках между песнями часто поднимаются драки — слабых скворцы отгоняют. Когда луна подходит ближе к зениту, скворцы разлетаются и затихают, чтобы с первыми лучами солнца опять приняться за работу и песни.

10 апреля было пасмурно, в полдень пошел мелкий моросящий дождь. К ночи дождь усилился. Низко плыли темные тучи над землей, поливая ее первым весенним дождем.

Дождь принес с собой самых долгожданных гостей. Утром 11-го я слышал тревожное «чоканье» дроздов-рябинников и «циканье» белобровиков — они прилетели одновременно. Лес прихорашивался, очищался от снега, расцветал орешником и мать-и-мачехой.

13-го вечером, когда косые лучи солнца блеснули в последний раз на коричневых стволах сосен и закат стал бледнеть, когда воздух наполнился запахом талой земли и лес еще больше потемнел, с верхушки одной из елей раздалась чудесная песня. Казалось, что в лесу кто-то громко звал: «Чай пить!» Все громче становилось пение, и как бы в ответ из разных уголков леса донеслось: «С сахаром!» и полилось: «С сахаром, Семен! Семен!» Это певчие дрозды приветствовали весну.