Антоний Фердинанд Оссендовский - В людских и лесных дебрях

Долго еще не могли мы справиться с волнением, и в течение последующих нескольких месяцев, плавая по озеру, помимо воли оглядывались вокруг, внимательно изучая поверхность озера, не выплывает ли из него где-нибудь замученное тело маленькой бедной татарки.

Но никогда уже не пришлось нам увидеть ее, и не знаю, была ли более светлой ее дальнейшая судьба, или осталась такой же мрачной, полной издевательства, оскорблений и мук.

А в это время озеро готовило нам свою месть…

Однажды работали мы в лодке, в каких-то пятидесяти метрах от южного берега, когда внезапно почувствовали сильные раскачивания лодки с боку на бок. Осмотревшись, увидели, что от прибрежных скал бежали на северо-запад тяжелые, большие волны.

Было это удивительное явление природы. Небо было ясным, безоблачным, не чувствовалось ни единого дуновения ветра и, однако, озеро взволновалось, волны ходили от берега до берега. Они поднимались все выше и выше, с шумом ударяясь в нашу легкую лодку, заливая её водой и бросая в нас соленую пену. Лодку несколько раз наклонило так сильно, что она начала зачерпывать воду одним бортом.

— Беда… — произнес мой товарищ. — Какая теперь работа… Надо возвращаться!

Я согласился с ним, но Шира думало иначе. Хотя мы были уже сильными и опытными гребцами, однако, несмотря на всяческие усилия, не могли мы приблизиться к берегу. Волны, тяжелые, как из свинца, гнали нас дальше и дальше, на середину озера. Целые сонмы волн все чаще наскакивали на нас и заливали лодку. Уже сидели мы по колено в воде, уже наши руки начали млеть от усталости. Мы напрягали все силы, но в тоже время уже давали себе отчет, что эта работа была напрасной, так как волны уносили нас все дальше от берега.

Тогда решили мы отдаться на милость или немилость Шира, полагая, что волны унесут нас на противоположный берег. Мы сосредоточили все внимание на том, чтобы освободиться от воды в лодке и не перевернуться вместе с ней. На всякий случай, мы надели на себя пробковые пояса и попеременно выливали воду из лодки большой жестяной банкой из-под нефти.

Большие волны многократно перехлестывали через лодку и почти отрывали нас от нее, но нам удалось удержать равновесие.

В поселении заметили наше приключение. Тотчас же несколько людей вскочило в большую лодку, которая служила для безопасности купальщиков и, обладая только одной парой весел, начали медленно передвигаться в нашу сторону. В конце концов неопытные гребцы сломали одно весло и с громадным трудом сумели вернуться в поселение.

В это время нашу лодку несло в сторону противоположного берега. Красные скалы Кизыл-Кая становились все заметнее, и вскоре над водой показался низкий берег, поросший кустами рододендрона и высокими, острыми, как лезвие палаша, листьями ирисов.

Вскоре волны начали слабеть. Мы взялись за весла и наконец добрались до берега.

Мы не были еще никогда на склонах Кизыл-Кая. Эти горы уже издавна притягивали нас своими яркими красками и густыми кустами в глубоких расщелинах, где надеялись мы встретить крупного зверя с большей вероятностью, чем в безбрежных, однообразных степях, окружающих умирающее озеро Шира.

У нас не было в мыслях, но как оказалось, встретили мы вскоре зверей совершенно неожиданно рода.

Втянув лодку на берег и немного отдохнув после тяжелой борьбы с волнами мстительного Шира, решили мы поближе познакомиться с хребтом Кизыл-Кая, который начинался тут же у берега, зубастой красной стеной. Мы очень медленно начали подниматься все выше и выше, с трудом пробираясь через невысокие, но густые заросли рододендрона ( rhododendron ), ивы и ирисов. Вскоре со всех сторон начали срываться, с громким хлопаньем крыльев и дикими криками, куропатки. У нас не было с собой ружья, поэтому птицы улетали безнаказанно, однако не обошлось без жертв. Одна из куропаток выпорхнула почти из-под моих ног и, отлетев немного, упала в кусты, покрикивая беспокойно. Я понял, что где-то находится ее гнездо. Мы начали поиски и вскоре в нескольких шагах, среди жестких листьев ириса, заметили гнездо, выстланное сухой травой. Двенадцать маленьких серых существ, с пятнышками цвета ржавчины на хребтинах и боках, сидели, прижавшись друг к другу, внимательно глядя на нас черными поблескивающими глазками.

Это были птенцы так называемой каменной куропатки, горной или красной ( Perdrixrubra ), живущей в сухих местностях, расположенных на значительной высоте.