Григорий Устинов - Первая зорька

Екнуло мое сердце, как ветром сдунуло с тропы. Прыгнул я в сторону и плюхнулся в болото. Всего в двух метрах от меня проскочил сохатый по тропе!

В болоте я завяз до пояса, весь в черной вонючей жиже, но подтянулся и выбрался на лежавший ствол обгорелой березы. Смотрю, березка-то подо мной опускается в трясину все ниже и ниже. Жутко стало!

Перебросил тогда я на твердую землю ружье с рюкзаком, сапоги и сам махнул. Думал, что не перепрыгну!

— А козлы? — спросил я Тарелкина.

— Что козлы? Домой я пошел после этого болота, не до козлов было, — с каким-то раздражением ответил он.

— Когда вы, Василий Николаевич, за ружье взялись да патронташ пощупали, я подумал, что… — начал было я.

— Что вы! Ну его к монаху… Уж тогда на лося рука не поднялась, а сейчас-то зачем? Просто вспомнился тот сохатый, вот и разволновался… Попугать его хотел холостым выстрелом в воздух, — усмехнулся Тарелкин.

Мы начали собираться в путь. На озеро с криком опустился табунок казарок.

«Море» — так обычно называется большая часть озера, не имеющая надводной растительности.

Редник — редко поросшие участки озера.

Копалуха — самка глухаря.