Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания

Вспомним еще раз — наш последний общий предок, маленькое червеобразное существо эдиакарского периода, почти наверняка не обладал ни одним из этих навыков. Похоже, что, как только животное начинает вести активный образ жизни, в котором важную роль играют управляемые, целенаправленные, быстрые движения, некоторые способы видения мира и взаимодействия с ним становятся полезнее, чем другие. У различных животных константность восприятия возникла независимо. Хотя в каких-то аспектах осьминоги совершенно точно видят мир не так, как мы, они явно выстраивают отношения с окружающим миром, распознавая объекты, как впервые, так и повторно, и имеют представление о различии между собой и другим. Находясь рядом с осьминогом, невозможно избежать мысли, что они также умеют сосредотачивать немалое внимание на объектах, в особенности новых. В предыдущем разделе я обсуждал исследования болевого поведения у рыб, кур и раков. Как воспринимают боль осьминоги, уяснить нелегко. В Октополисе, нашем австралийском месте наблюдений, мы однажды отсняли большой видеоматериал регулярного агрессивного поведения крупного осьминога-самца, который слонялся по колонии и сцеплялся с другими осьминогами. Он часто «вставал в полный рост» на вытянутых щупальцах, иногда поднимал задний конец туловища выше головы. Мы полагаем, он делал это, чтобы казаться как можно больше; эти демонстрации часто предшествовали нападениям на других осьминогов. Однажды, когда он принял такую позу, мелкая, но злобная рыбка (шипастая кожанка) подлетела и укусила его прямо в зад. Вот кадр укуса (рыбка вверху в центре):

Осьминог отреагировал совсем по-человечески, испуганно подпрыгнув и растопырив конечности во все стороны.

Затем он отправился прямиком снова лупить других осьминогов. Нам повезло с этим укусом, поскольку от него остался заметный шрам, по которому мы могли отличать эту особь издали до конца экспедиции.

Как мы уже знаем, некоторые животные ухаживают за своими ранами и оберегают их. Наш цапнутый осьминог этого не делал. Его первая реакция предполагает, что он, безусловно, почувствовал укус, но значимых последствий не было. Как мы подозреваем, дело в том, что травма была минимальной, а осьминог — слишком увлечен своими кулачными боями. В недавней статье Джин Эльюпей и ее коллег подробно рассматривается болевое поведение, в том числе обращение с травмами, у другого вида осьминогов [119] См. Jean Alupay, Stavros Hadjisolomou, and Robyn Crook, «Arm Injury Produces Long-Term Behavioral and Neural Hypersensitivity in Octopus», Neuroscience Letters, 558 (2013): 137–142, а также Mather, «Do Cephalopods Have Pain and Suffering?» in Animal Suffering: From Science to Law , eds. Thierry Auffret van der Kemp and Martine Lachance (Toronto: Carswell, 2013). В ходе этого исследования Эльюпей и ее соавторы также обнаружили, что удаление тех частей мозга осьминога, которые обычно считаются вместилищем интеллекта (вертикальных и фронтальных долей), не снижает внимания осьминогов к травмам. Так что, по словам исследователей, либо манипуляции с травмированным местом — не признак болевых ощущений в общепринятом смысле, либо у осьминогов имеется болевая карта тела в какой-то другой части нервной системы. Я подозреваю, что верно второе, хотя истины пока никто не знает. . Тут были причины ожидать странностей, поскольку некоторые виды осьминогов, включая тот, который изучала Эльюпей, откусывают себе щупальца, чтобы спастись от хищников. В ходе исследования обнаружилось, что осьминоги с помятыми (но не совсем раздавленными) щупальцами иногда — но не всегда — ампутировали их себе и все осьминоги некоторое время ухаживали за пострадавшим местом и оберегали его. Такое поведение, как я уже упоминал, обычно считается признаком болевых ощущений.

В случае осьминога любой вопрос об опыте осложняется необычными отношениями между его мозгом и телом. Допустим, у осьминога нечто вроде смешанного управления щупальцами, — гипотеза, которая подкрепляется экспериментами по изучению поведения, описанными в главе 3. Осьминоги, развивая свои сложные поведенческие способности, предпочли делегировать щупальцам частичную автономию. В результате эти щупальца кишат нейронами и, похоже, могут управлять некоторыми действиями на локальном уровне. С учетом всего этого, как может переживать свой опыт осьминог?