Иосиф Халифман: Четырехкрылые корсары

Так уговаривал Эйвери одного за другим матросов и офицеров, и — заметьте! — ни один не переспросил: «О чем разговор?! Корсар, пират — какая разница.»

Некоторые из тех, с кем говорил Эйвери, поначалу сильно колебались, не решаясь отказаться от корсарства. Однако Эйвери продолжал разжигать заговор и — недаром к нему пристала впоследствии кличка «Счастливчик» — с поддавшимися уговорам членами команды в конце концов взял верх. Когда все было слажено, Счастливчик вошел в каюту капитана. Тот сидел, склонившись над картами. Через несколько секунд капитан поднял взгляд от бумаг и увидел перед собой два круглых пистолетных дула, в упор направленных на него.

Долговязый Бен отлично стрелял, как у вас говорят, «по-македонски» и правой и левой.

«Я пришел от имени всей команды, — вежливо, но сухо сказал он. — Если вас наше решение не устраивает, можете взять шлюпку с парусом, запас воды, сухарей и солонины. Задерживать не будем. Отчаливайте в любую сторону! Учтите: корабль «Дюк» из корсарского превратился в пиратский!»

Представляете? И выслушав это, капитан возможно, удивился, но не потому, что не понимал разницы между корсарами и пиратами…

Правда, бывали и обратные случаи: стопроцентный пиратский корабль поступал на службу к какому-нибудь владыке и становился, следовательно, на некоторое время корсарским. Но и эти случаи тоже подтверждают: пиратство и корсарство были различными видами морского разбоя, различными. Лет двести назад понятия «корсар» и «пират» отнюдь не были синонимами.

Корсары вели морские операции только против кораблей определенного государства, именно против того, с кем в данное время воевал правитель, оснастивший корабль для корсарской деятельности. «Дюк», о котором шла речь выше, зафрахтованный испанцами для войны против Франции, должен был именно от испанских властей в Кадиксе получить каперскую грамоту. Поэтому-то корсаров часто называли еще каперами. Вот эти два слова, «корсар» и «капер», — действительно синонимы. Что же касается пиратов, поднимавших черный флаг, эти грабили в открытом море и в портах и купеческие и военные суда — всех, кого могли, невзирая подданство и флаг…

Потому-то, с моей точки зрения, корсарами должно считать самок одиночных ос. Они как раз и составляют большинство видов осообразных. Все охотятся не на кого попало, а ищут строго определенную дичь, им требуется подчас только один-единственны вид. Вот, скажем, одиночная оса, нападающая на личинок пластинчатоусых жуков. Занятая поиском лишь своей цели, она спокойно пролетает мимо любых других личинок, гусениц, взрослых насекомых, не замечая их. Так же и корсары миролюбиво проходили в открытом море мимо десятков груженных богатой добычей торговых или военных кораблей, пусть даже они были слабее вооружены… Нападение на них имеет все шансы стать успешным, но корсар может даже пожелать встречным попутного ветра и благополучного пути… Стоит, однако, появиться на горизонте судну государства, против которого они отправлены, матросы тотчас поднимали дополнительные паруса, чтобы догнать жертву, сбрасывали чехлы с пушек, готовили абордажное оружие…

Знаменитый английский поэт Байрон утверждал в поэме «Корсар», что тот «с дыханием последним свой удар врагу наносит». Это к осиным корсарам никак не относится. Они, жаля, отнюдь не испускают дыхания, наоборот, только вступают еще в наиболее важный период жизни, самый важный и ответственный..

Заметьте себе к тому же: у ос перемена корсарского образа жизни на пиратский и обратная невозможны. Каждый вид воспитывает потомство по-своему, единственным присущим ему образом и чаще всего на жертве определенного вида или — шире — рода, неукоснительно проявляя четкую избирательность.

Значит, сравнение можно перевести в другую плоскость. Виды одиночных ос — корсаров — представляют обычно более или менее выраженных монофагов , способных продолжать род только на единственно необходимой для выращивания молоди пище. А ос общественных видов правильнее рассматривать как полифагов , они, подобно пиратам, готовы напасть на первого встречного, был бы только шанс осилить.

И корсары и пираты водились не только между тропиками Рака и Козерога в морях жарких стран… Царь Иван Васильевич Грозный содержал целую корсарскую флотилию на Балтике.

Некоторые морские пираты создавали общины, именовавшиеся даже государствами… Конечно, общины ос недолговечны: рождаются весной, распадаются осенью. Так ведь и общины пиратов были эфемерными. Но среди них известны и довольно примечательные. Вспомним историю Миссона и его советника — бывшего францисканского монаха Караччиоли. Это конец XVII века. Подняв бунт на «Триумфе», они объявили корабль плавучей республикой, управляемой на основе законов равенства и братства, «Триумф» стал нападать на корабли, перевозившие в Северную Америку черных африканцев, команда освобождала пленников, выбрасывала цепи за борт.