Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи

Уважительно-опасливым было отношение к кладбищам — своим и чужим, располагавшимся на возвышении, в небольшой роще, отчего старые и новые кладбища часто называли «лес», «роща», «рощенье», боровина.

В определенной мере рощами являлись леса монастырей, где всячески ограничивалось природопользование. Так, монахи Вяжицкого монастыря в 1478 г. постановили местным крестьянам: «Лесу не секите, сена не косите, цанцов не гоняйте, рыб не ловите, ягод, ни губ, не берите». За нарушение «ино тот лишен будет лодок и сетей и за свою вину даст нам рубль» (Рахилин, 1993). В данном случае монастырский лес охранялся не только именем Бога, но и правом частной собственности.

У бурят бытовало такое шаманское заклинание к священным природным объектам:

В России, в Орловской губернии считались еще в конце XIX века неприкосновенными рощи, выросшие на церковищах — местах старых церквей. «Все равно, что в церковь залезть, что бревно вырубить», — говорили местные жители (Монахов, 1992). В иных местах рощи с большим количеством толстых дуплистых деревьев находились в безопасности потому, что в дуплах жили совы и филины, испускающие пугающие звуки, показывающие, что тут живет сам леший и «глумится». Этнограф С.В. Максимов писал: «Большую роль, в смысле охраны деревьев, играет и то внушительное впечатление, какое производят леса, в особенности хвойные, одним своим внешним видом. Их вечное спокойное однообразие сильно повлияло на умственное и нравственное развитие не только младенческих племен инородцев… Среди лесных ужасов сложились верования первобытных племен; в высоких, почти недоступных горных борах, а равно и в красивых рощах поселились высшие силы, народные божества: они-то и наложили строгие заповеди охранения таких мест. Деревья, отделенные от прочих и выделяющиеся из ряда других массивностью и долголетием, способны возбуждать трепетное душевное настроение даже в городских жителях и цивилизованных людях, в глазах дикарей оказались стоящими под нравственной защитою особых существ» (Максимов, 1991). В ветлужских лесах росла старая береза, разделенная на 18 больших ветвей, всеми богопочитаемая. Когда буря сломала одну ветвь и бросила ее на соседнее поле, то его хозяин оставил весь урожай на этом поле в пользу духа, охранявшего дерево.

В Эфиопии земля вокруг христианских церквей считается священной. На определенном расстоянии от церкви нельзя рубить деревья, нельзя срывать с них листья, запрещается возделывать землю, пахота здесь приравнивается к кровопролитию, осквернению. Обширные земли монастырей считаются святыми, даже у самой крошечной церкви узенькая полоска земли вдоль стены неприкосновенна. В результате вокруг многих церквей живут дикие животные, в других местах почти целиком истребленные. Люди приписывают эти феномены (естественные последствия ограничений на использование церковных земель) внутренней святости земли и ее обитателей. Леопардам не только позволяют жить рядом с храмами, но считается, что этот зверь настолько добр, что если при встрече с ним вы ляжете на левый бок и скажете, что больны, то он вас не тронет. При строительстве новой церкви обязательно стараются посадить два дерева, характерных для Эфиопии: дикую оливу и кедр. В некоторых церквях устраивают свои ульи пчелы, и никто им не мешает, а дикие птицы гнездятся прямо на церковной земле (Цехик, 1997).

Среди русского населения особенно много священных рощ имелось на Русском Севере, где они существовали вплоть до 30-х годов XX века. «Посадка деревьев вокруг нового храма знаменовала появление новой священной рощи, которая в данном случае была вторичной производной от храма. Но схема их отношений могла иметь и обратный характер в том случае, когда храм (часовня, крест) возводился в старой священной роще, на месте или около священного дерева (…). Представление о священной роще как о пространстве, находящемся во владении святого, как о пространстве, где святость явлена в самой непосредственной и чистой форме», — характерно для священных рощ русского Севера, считает Н.М. Теребихин (1993). В священных рощах Русского Севера раньше люди венчались.

Дж. Фрэзер так описывал священные рощи в Ливане: «Никто не знает, когда, по чьему почину и по какому поводу они впервые сделались объектами религиозного культа. Некоторые из них посвящены патриархам и пророкам, небольшая часть — Иисусу и его апостолам: иногда они носят имена легендарных героев или же предназначены для увековечивания памяти об отдельном лице, месте или событии чисто локального значения. Многие из этих «высоких мест» сохранились в своем первоначальном виде, быть может с незапамятных времен, пережив не одну смену династий и религий. Это тем более вероятно, что некоторые из них являются в настоящее время местом паломничества для древнейших общин в стране… Эти святыни — живые памятники, которые своими куполами и рощами свидетельствуют о древних суевериях человека…» (Фрэзер, 1931). Как правило, подобные священные рощи находились на холмах, в очень красивых местах, имели рядом родник и могилу какого-нибудь святого угодника. Казалось, писал Дж. Фрэзер, что они созданы «самой природой для чистых помыслов и мирного раздумья» (Фрэзер, 1931), совмещая в себе религиозные, эстетические и моральные ценности.