Тур Трункатов - Приключения Гука

«Как же белуха может съесть такую огромную рыбину? – подумал Гук, увидев, что размеры рыбы раза в два-три больше, чем величина рта у белухи. Присмотревшись, он с удивлением обнаружил, что белухи не проглатывают этих рыб целиком, а аккуратно откусывают, проглатывая каждый кусок отдельно. От этого любопытство Гука ещё больше увеличилось. Он хорошо знал на собственном опыте, что разорвать рыбу на части – дело очень трудное для дельфина, зубы которого представляют нечто вроде ряда толстых, но коротких гвоздиков, торчащих из челюсти. У самого Гука во рту было, наверное, не меньше восьмидесяти таких гвоздиков. «Сколько же их должно быть у белухи, чтобы так ловко разрывать рыбу?» – подумал Гук и чуть было не залез в пасть ближайшей белухи, стараясь рассмотреть зубы. Оказалось, всего по 7–8 зубов с каждой стороны. Но зато какие это были зубы! Каждая пара зубов была настоящими ножницами: верхние изогнутые, длинные и острые зубы приходились против тупых и прямых. Эти нижние зубы плотно входили в канавки, протёртые на верхних зубах. Получались своеобразные ножницы. А как они действовали, Гук только что видел.

– Послушай, Гук, – затрещал откуда-то сбоку голосок Эч, – а что будет, если эти белые дельфины съедят всех рыб, которые идут на нерест? Ведь в каждый последующий год рыб будет всё меньше и меньше?

– Если бы они съедали всех рыб, то действительно в конце концов не осталось бы ничего. Но белухи ловят рыб у устьев рек с незапамятных времен, и рыб не становится меньше. Значит, иного рыб проходит на нерест и оставляет икру. И кроме того, разве ты не знаешь, что гибнут прежде всего слабые? А слабым нельзя оставлять потомство – от этого вред будет гораздо больше, чем от сотен белух. Слабое потомство породит ещё более слабое, и вот тогда действительно рыб станет всё меньше и меньше. Посмотрите кругом, – продолжал Гук, обращаясь скорее к двум молодым дельфинам, крутившимся рядом, чем к Эч, – везде увидишь тот же простой принцип: над одними организмами стоят другие, которые их ограничивают, не дают размножиться. Плохо ли это? Нет, это неизбежно! Если бы вся кета и горбуша, сейчас идущая на нерест, дала бы потомство, то скоро бы не хватило мест на нерестилищах, корма для них в море. Посмотри, как важно присутствие акул в море, ведь они тоже прежде всего хватают больных и слабых рыб и этим приносят пользу стае. Законы нашей природы жестоки по отношению к каждой особи, но гуманны по отношению к виду. Никто не смеет нарушать эти законы безнаказанно, даже мы, дельфины…

Пока Гук занимался просвещением молодежи, вокруг стало заметно меньше белух. То ли меньше стало подходить рыб к реке, то ли разогнали их белухи, но там, где полчаса назад то и дело мелькали белые спины, теперь они встречались только изредка.

– Смотри, Гук, это плывёт кто-то из нашего стада! – заверещал один из молодых дельфинов, показывая звуковым лучом на серый силуэт дельфина, мелькнувший рядом с проплывшей белухой.

«Странно, что он не дал нам сигнала, – подумал Гук, тоже обративший внимание на незнакомого дельфина. – Попробуем его догнать!»

Вскоре стайка дельфинов окружила небольшого тёмно-серого дельфина без спинного плавника и с головой, по форме очень похожей на голову белухи.

– Я Гук из рода Чакки и Эрр!

– Я Ле-Ук из рода Касс!

– Какая же ты белуха, если ты не белый? – засмеялся один из молодых дельфинов.

– Год назад, когда родился, я был совсем тёмный! – обиженно пробулькал серый дельфин, назвавший себя белухой. – А через год, когда мне исполнится два года, я буду совсем белый. Белыми белухи становятся только через несколько лет после рождения. Эх, вы, таких простых вещей не знаете! Прощайте, и счастливой охоты!

День подходил к концу. Как всегда на севере, сумерки долго не могли окутать море, даже когда наступила ночь, небо оставалось не чёрным, как на юге, а белёсым. В призрачном колеблющемся свете ночи дельфины дремали, время от времени прислушиваясь к доносящимся звукам. Всё было спокойно, как и во все предыдущие ночи в этом холодном море. Утром дельфины оказались в центре густого пятна тумана и долго не могли выбраться из него. Гук любил плавать с открытыми глазами и поэтому с облегчением вздохнул, когда туман рассеялся.

Надо было подумать о пище. Скоро выяснилось, что единственной возможностью поесть была ловля мелких камбал, с ловкостью маскирующихся на песчаном и каменистом дне. Началась индивидуальная охота, потому что и камбалы индивидуалисты.