Тур Трункатов - Приключения Гука

Ящерицы сидели не как попало, а каждая на своем участке, готовая защищаться от любого вторжения. На каждом таком участке располагались самец и несколько самок. Стоило другому самцу перейти или даже приблизиться к границам соседнего участка, как самец-хозяин приподнимался на высоких лапах и, повернувшись навстречу пришельцу, начинал мерно кивать головой, что означало вызов на бой. Внезапно одна ящерица бросалась на другую, и они сталкивались головами. Столкнутся и снова стоят друг напротив друга, мотают головами вверх-вниз, вызывают друг друга на новую схватку. Потом снова сталкиваются в лобовой атаке и снова расходятся. И так до тех пор, пока кто-нибудь не признает себя побежденным и не распластается на камне в униженной позе. Такого не трогают больше, и он может немного погодя спокойно уйти. Но если вторжение происходило на запретную территорию без соблюдения правил, то есть без вызова на битву, а тайком, то хозяин участка без предупреждения бросался на пришельца и кусал его за что ни попало, бил хвостом и царапал когтями до тех пор, пока не заставлял удалиться.

У подножия скалистого крутого берега с ящерицами было мелководье, заросшее водорослями. Спустившись со скалы, ящерицы прижимали ноги к туловищу и плыли прямо на своё пастбище, сильно мотая хвостам из стороны в сторону. Дельфины застали на пастбище штук пять крупных ящериц. Все они были заняты обгладыванием водорослей. Не обращая внимания на дельфинов, ящерицы продолжали срезать своими челюстями кусочки водорослей и отправлять их в объёмистое брюхо. Эч, ловко пристроившись сзади самой крупной из них, быстро схватила её за хвост и, приподняв над водорослевой зарослью, мотнув головой, бросила в сторону. Ящерица, с широко расставленными лапами, пыталась обрести равновесие, двигаясь по широкой дуге, но это ей удалось, только когда она опустилась на дно в двух длинах от дельфина. Странное дело: как ни в чем не бывало, она тут же стала снова ползать между водорослями, выискивая те, что казались ей вкуснее. Настала очередь Гука метнуть ящерицу, что он и сделал почти так же ловко, как Эч. При этом Гук успел нырнуть вслед за летящей в воде ящерицей и подбросить её носом к поверхности, потом ещё и ещё раз. Когда ящерица опустилась на дно, то не побежала в водоросли, как первая, а сразу же прижалась всем брюхом ко дну, всей своей позой выказывая полную капитуляцию.

Самолюбие Эч было ущемлено. Она быстро нырнула к песчаному дну в стороне от зелёной лужайки и, подкинув какую-то тяжёлую вещицу, стала балансировать на носу ею, держась в воде торчком, носом вверх. Эта вещица, небольшая, величиной с глаз дельфина, ярко-желтая, блестящая, плоская. «Такую штуку удержать на носу не так-то просто», – подумал Гук. И где же Эч нашла такую интересную штуковину? А Эч, словно догадавшись о мыслях Гука, нырнула ко дну и поманила его за собой.

– Смотри, сколько их здесь! – И она указала носом на груду тускло блестевших золотых монет, горкой лежавших среди полусгнивших остатков чего-то вроде дубового бочонка. Кругом из песка тут и там торчали остатки толстых брёвен, какие-то ржавые предметы. От ржавчины шли терпкие струйки воды, но от груды жёлтых кружочков – монет Гук не мог уловить никакого запаха. Ведь золото очень устойчиво, и даже в морской воде оно не растворяется и не окисляется.

– Ничего интересного нет, – возразил Гук. – Эти кружочки совсем мёртвые. Непонятно только, откуда они взялись, такие совершенно одинаковые.

– Нам рассказывали старейшины, что несколько поколений назад в водах этих островов часто встречались бесшумные деревянные суда размером в десять и двадцать длин. На них плавали по морю те самые люди, которых ты встречал в Южном полярном море на льдине. Иногда они громко трещали из каких-то коротких палок, и часто один корабль разрушал другой, и выбрасывали тогда много мёртвых тел за борт. Наверное, здесь лежит один из таких разбитых кораблей, и эти блестящие кружочки сделали люди.

– По непонятным нам законам, – вступил в разговор другой дельфин, – эти люди управляют большими судами и делают много всяких странных вещей. Но есть что-то общее между ними и нами. Может быть, они на земле то же самое, что мы в море.

– Иногда мне кажется, – сказал Гук, – что люди знают что-то такое, что нам очень важно, но неизвестно. У них такие огромные глаза, как у кальмаров, только более глубокие и живые, и очень приятные передние конечности – суставчатые и в то же время мягкие.