Тур Трункатов - Приключения Гука

«Только, пожалуй, дельфины ни с кем особенно не связаны. Ни с кем особенно, и вместе с тем могут вступить в связь с любым существом под водой, – подумал Гук. – Мы стоим на вершине жизни в океане и можем поступать так, как хотим, а не так, как хочет кто-то другой…»

Тут цепь его рассуждений прервалась. Говорить «мы» об одном дельфине было смешно, а говорить о всех дельфинах одинокий изгнанник не мог, не имел права.

«А хорошо бы встретить стадо дельфинов из нашего рода, – подумалось ему непроизвольно. – Ведь должны же быть в этом богатом океане где-то другие дельфины? И интересно, что делается сейчас в родном стаде?» Какое-то грустное безразличие охватило дельфина. Мысли о том, что он одинок, что он никому не нужен, что всё, что он узнал и увидел, никогда не станет достоянием других дельфинов, прогнали его интерес к наблюдениям подводной жизни да и вообще нарушили желание двигаться куда-то, к чему-то стремиться.

Иногда Гуку казалось, что он снова плавает в родном стаде, что он рассказывает старейшинам о виденном, а те внимательно слушают его рассказы, вставляют свои замечания, предлагают свои объяснения, помогают ему понять многое виденное и благодарят его за эти рассказы. Иногда ему казалось, что он стал снова маленьким непослушным дельфинёнком и ему надо скорее плыть в знакомый заливчик, куда приплывали играть подростки из окрестных стад. Ему казалось, что наконец-то настало время проучить несносную Мэй, которая была такой ябедой…

Так нежданно-негаданно свалилась на Гука эта тоска по покинутой родине, по родному стаду. Трудно сказать, сколько прошло времени – дней или часов, пока прошёл этот приступ глубокой меланхолии.

Вновь возвратил Гуку интерес к жизни смешной случай. В том проливе, где он как-то оказался, почти на голову ему неожиданно шлёпнулась какая-то довольно большая птица. Шлёпнулась с лёта в воду, тут же проворно нырнула и понеслась под водой, молотя короткими лапками с перепонками и смешно двигая головой вправо-влево, будто высматривая что-то. Вот она и в самом деле заметила стайку мальков и стремительно спикировала от поверхности в самую её гущу. Стайка метнулась было в сторону, но в длинном клюве уже трепыхалась одна рыбёшка. Гук не видел, что, вынырнув на поверхность и подняв голову с зажатой в клюве рыбкой, она ловко перехватила её головой внутрь и проглотила; расправила коротенькие тёмные крылышки, приподнялась над водой и быстро-быстро побежала – сначала медленно, потом быстрее и быстрее, оторвалась от поверхности и, как тяжелая торпеда, стремительно понеслась в воздухе в другое место пролива. Шлёп! – нырнула там, и только круги расплылись по поверхности.

В Гуке неожиданно проснулся охотничий азарт. Он решил во что бы то ни стало поймать эту ныряльщицу. Определив направление её полета и заметив, куда она последний раз нырнула, он ринулся не в тот район, а поодаль, куда, по его расчётам, могла перелететь эта утка. Утка полетела в том направлении, в котором предполагал Гук, но опустилась в воду значительно дальше того места, где он мог её схватить. Снова ему пришлось менять позицию. Вскоре игра увлекла его целиком: он бросался из конца в конец заливчика и никак не успевал схватить юркую птицу, которая, казалось, даже не обращала внимания на его преследование. И вот на одном из поворотов, около огромной скалы, где в море впадал большой ручей и вода кругом была на вкус какая-то сладковатая, напоминающая воду родного Чёрного моря, Гук носом к носу столкнулся с диковинным существом. Это, несомненно, был зверь: у него было четыре коротеньких ноги, длинный плоский хвост и небольшая вытянутая голова. Быстро двигая хвостом и помогая себе лапами, он попытался скрыться от Гука, но не тут-то было! Гук попробовал поговорить с выдрой – именно с ней он встретился под водой.

По всему было видно, что выдра слышала его сигналы – она вздрагивала при каждой фразе и старалась ещё быстрее работать ногами и хвостом, убегая в сторону. Она даже что-то завизжала в ответ, но в этом визге были только паника и страх. Гук хорошо видел, как смешно топорщились её длинные усы на морде, как её маленькие сердитые глазки тревожно бегали из стороны в сторону, а сильные ловкие ноги с широко растопыренными пальцами, соединенными широкой тёмной перепонкой, панически молотили воду.

Во рту выдра держала что-то круглое и коричневое. Гук подплыл поближе, чтобы получше рассмотреть, что это такое она держит в зубах, но обезумевшая от страха выдра, видя рядом с собой огромного дельфина, вдруг раскрыла рот, отпустив большого краба, который был там, и неожиданно кинулась в атаку на дельфина. Чего-чего, но такого нахальства Гук уж никак не ожидал! Как и все дельфины, всегда миролюбиво настроенный, лишённый какого-либо примитивного оружия в виде когтей, клыков, шипов иди колючек, Гук в соответствии со строгими правилами жизни в море всегда старался инстинктивно вести себя так, чтобы не допускать никакого нападения.