Тур Трункатов - Приключения Гука

– Не бойся! Не бойся! – дважды повторил Гук, обращаясь к Ле-Птони, и стал внимательно прислушиваться к звукам, которые долетали из магнитофона.

Однако магнитофон замолк, но зато внимание Гука привлёк тот человек, которого звали доктором Лосом. Быстро двигая передними конечностями, губами и глазами – никогда прежде Гук не видел такого подвижного лица, – он издавал какие-то плавные низкие звуки, которые Гук не мог сложить ни в какую членораздельную речь. Именно бесформенным звуковым шумом воспринял Гук пламенную речь доктора Лоса…

Через час, уже отплыв на порядочное расстояние от странной полыньи, Гук снова и снова мысленно возвращался к прошедшим событиям, старался вспомнить всё, что он знал о людях, живущих у поверхности моря. Но на память ему приходили только какие-то бессвязные отрывки рассказов и уроков детства, которые ему одному без запаса знаний, что хранятся в головах всего стада, просто нельзя никак было понять.

«Странные существа, – думал Гук, – ужасно нелепые на вид со своими длинными конечностями и такие неуклюжие в воде. И как ловко они смогли запомнить и подражать моим словам!» В мозгу Гука, как на хорошем фотографическом снимке, запечатлелось всё, что он видел в палатке. Запечатлелось так же, как запечатлевалось множество событий до этого – накрепко, надёжно и лежало безмолвным грузом, до тех пор пока другие связи, которые будут возникать, не сольются с этими впечатлениями, не разбудят их, не осветят их каким-то смыслом…

А на берегу Антарктиды, в маленьком домике с толстыми стенами и без окошек, в уютном кресле сидел теперь совсем не толстый, без меховой одежды, доктор Лос и быстро писал в рабочем дневнике:

«…Этот дельфин несомненно что-то говорил нам. Удивительно и то, что он, вероятно, как-то понимает нашего прирученного тюленя. И если он поднялся к проруби после сигналов светом Дэвида, то неужели же у него есть разум? Надо обязательно сохранить запись нашего разговора и попробовать её изучить как следует…»

– Пора ужинать, – сказал Рей и отвлек доктора Лоса от записей.

– Да, этот эпизод с дельфином натолкнул меня на новые мысли… А где же Дэвид? – откликнулся Лос.

– Наверное, его этот дельфин оттолкнул от ужина! – со смехом бросил Рей.

– Он потерял аппетит и отправился на его поиски?

– Не знаю! Но он не отзывается на мои призывы, и боюсь, что нам придется вместе его откапывать из-под груды книг… А вот и он!

– Нашёл, – радостно сказал Дэвид, – хотя пришлось основательно покопаться… Я был уверен, что захватил на зимовку эту книгу.

– А ну, покажи-ка, что за книга?

– А, «Разум дельфина» Лилли, – прочёл доктор Лос. – Я успел лишь пролистать эту книгу, она мне показалась излишне эмоциональной для научной монографии.

– Я не согласен с вами и, пока Рей будет кормить нас ужином, попытаюсь разыскать то, что, мне кажется, имеет непосредственное отношение к сегодняшней встрече с дельфином, – возразил Дэвид.

Рей притащил кастрюли с едой, все уселись за стол, и Дэвид начал читать:

– «Этот опыт был поставлен в Институте Джона Лилли на Вирджинских островах летом 1965 года. Всё это время Маргарэт Хау и дельфин Питер круглые сутки изо дня в день находились вместе в комнате-бассейне…»

– Если вдуматься, – заметил доктор Лос, – то это не так просто – очутиться на долгие месяцы один на один с дельфином. – Заметив удивлённый взгляд Рея, он пояснил: – По самым разным причинам, ну хотя бы потому, что надо жить в воде, пусть по щиколотку, но в воде.

– Работать, спать, готовить себе еду… – поддержал Дэвид, листая книгу и орудуя ложкой. – Конечно, не это оказалось самым сложным. «Вначале сделали пробу. В комнате поставили ванну и заполнили её на полметра водой. Постель Маргарэт была в гамаке подвешена на тросах. У неё был стул и откидной стол, а в распоряжении Питера – вся остальная комната.

Эта прикидка позволила сделать соответствующие уточнения. Бассейном стала вся комната, бортик ванны у стен подняли на большую высоту; постель Маргарэт была поставлена на возвышение и закрыта водонепроницаемыми занавесками. На основании возвышения укрепили зеркало, наполовину погрузив его в воду, так, чтобы Питер мог себя рассматривать в него. Для связи Маргарэт с миром служил телефон, а все наблюдения можно было записывать на магнитофон…»

– Насколько я помню, часть этих наблюдений приведена в книге…

– Терпение, Рей, терпение, я как раз к ним и перехожу. «…На то, чтобы «поладить» с Питером, ушло немало времени… И пока дела идут неплохо. Первое время я входила в затопленное помещение в резиновых сапожках. Я уже знала, что такое щипки Питера, и предпочитала их избегать. Он здорово щипался, тогда я стала ходить с метлой. Это его укротило; он хоть и сопровождал меня, но я успешно защищала свои ноги от его назойливого внимания. Через несколько дней сапожки мне надоели, и я их сбросила совсем… Скоро и метла мне надоела, и я решила идти другим путём.