Array Array - Наветренная дорога

Пройдя небольшое расстояние, я оглянулся: парень тщательно разравнивал песок вокруг черепашьего гнезда.

Сначала я решил, что в местном страже проснулось сознательное отношение к охране природы, но, продолжая наблюдать за ним, увидел, как он спустился на бе­рег, вырвал пук травы, воткнул его у основания черенка пальмового листа, где его с трудом мог обнаружить не посвященный в тайну человек. Место, где были закопаны яйца, теперь отмечено, и оставалось только прийти сюда после работы, захватив с собой мешок.

Пройдя еще милю, если не более, и не заметив каких- либо свежих и заслуживаю­щих внимания следов черепах, я решил повернуть в сторону и возвратиться через пальмовую рощу, а по пути наловить ящериц.

В пальмовой роще ящерицы водились в изобилии. Все мое оружие состояло из ро­гатки и дроби номер десять, но, отличаясь терпением и умением незаметно подойти, я убил все же несколько штук. Ящериц, за которыми я охотился, можно увидеть на любом участке берега Карибского моря: от Мексики до Колумбии и от Багамских островов до Тринидада. В США эти ящерицы не водятся, но им сродни обычные с шелковистой кожей шестиполосные ящерицы южных штатов. Здешние ящерицы — красивые, юркие существа, и я люблю смотреть, как они охотятся на берегу за пи­щей. У них сердитый вид, не соответствующий характеру: их легко приручить, но трудно изловить. Двух подстреленных ящериц я отнес к автомашине и положил брю­хом кверху на черенок листа кокосовой пальмы. Достал из машины алюминиевую ко­робку для хлеба, освободил ее, разыскал шприц и иглы, налил воды из пластмассо­вой бутыли, добавил такое количество формальдегида, чтобы получился десятипро­центный раствор формалина. Наполнив им шприц, я сделал инъекции каждой яще­рице в брюхо, голову, лапы и хвост. На двух лоскутах пергаментной бумаги написал дату, место и характер местности, где поймал каждый экземпляр, свернул эти лоску­ты в трубки и засунул в пасть каждой ящерице.

Выплеснув лишний формалин, я уложил ящериц в коробку, расправил им ноги и согнул хвосты применительно к размеру коробки. Завернул коробку в лист пластика­та, завязал толстой резинкой и уложил поверх других упакованных образцов в жестя­ной ящик. Спустя несколько часов, когда ящерицы отвердели, я завернул их в сырую марлю и уложил в кулек из пластиката.

Кстати сказать, пластиковые кульки — радость для герпетолога. В прежние дни приходилось возить с собой банки с фиксирующей жидкостью для хранения в них до­бычи. Теперь, с появлением пластикатовых кульков, все можно везти домой в чемо­дане (если, конечно, не обращать внимания на изумленных таможенных чиновников).

Я разместил вещи в машине и не останавливаясь проехал до конца кокосовой рощи, потом повернул в глубь острова, переправился на пароме через реку Ортуар и пересек маленький город Пьервиль.

Добравшись до гостиницы «Атлантик Бич Гест Хаус», стоявшей на берегу рядом с церковью, южнее поместья Сент–Анн, я занял комнату, а потом отправился разыски­вать Бернара де Вертейля.

Креольские ребята помогли мне найти поместье и дом управляющего. Мистера де Вертейля я не застал дома, но его супруга — приятная француженка с острова Мар­тиника — пригласила меня на ужин.

― Мой муж, — сказала она, — будет очень рад узнать, что вы интересуетесь ля­гушками и другими подобными вещами.

Она добавила, что сейчас у них гостят двое антропологов, которые очень скоро должны вернуться домой.

Я поблагодарил миссис де Вертейль и сказал, что пойлу побеседовать с рыбака­ми, которых заметил на берегу.

Рыбаки сидели вокруг перевернутого индейского челнока–каяка и обсуждали, как лучше во время сильного прибоя спустить на воду длинный челнок. Среди них я уви­дел двух негров, производивших впечатление бывалых людей, и спросил о черепа­хах. Они повели меня к маленькому дому, стоявшему у самого берега, и показали двух самок зеленых черепах, лежавших на спине. Черепахи были пойманы вчера но­чью, когда вышли на берег для кладки яиц.

Затем мы прошли по берегу и набрели на следы и гнездо одной из пойманных че­репах. Закон, запрещающий трогать этих животных в период кладки яиц, видимо, мало беспокоил здешних жителей, и я промолчал. Рыбаки сказали, что в Майяро во­дится много черепах, однако раньше, когда их деды были молодыми, черепах было больше, теперь же редко удается поймать двух за одну ночь. По их мнению, умень­шение численности объясняется тем, что постоянно промышляют самок, выходящих на кладку яиц. Я задал вопрос — могут ли быть помехой для черепах кокосовые пальмы. Они отнеслись к этому скептически. И понятно — ведь они проживали на не­размываемом участке берега, где корни деревьев не образовывали преграды для че­репах.