Array Array - Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

Перевыпас (а он в долине Сумбара, по оценкам сотрудников заповедника, в опи­сываемый период превышал допусти­мые нормы в шестнадцать раз) еще страшней, чем рубка. Особенно козы, выедающие абсолютно все без разбора ― от корней трав, выгрызаемых ими из‑под земли, до кустов, коры и нижних ветвей погибающих впоследствии деревьев. На сотнях тысяч квадратных километров в Копетдаге, даже в местах, где можно провести месяц, не встретив ни одной живой души, трудно найти один квадратный метр, не испещренный сле­дами овец и коз. Многие урочища выби­ты скотом полностью и уже необратимо превращены из цветущих степей и тени­стых экзотических лесов, увитых диким виноградом, в навсегда потерянные для природы и для человека, разрушенные эрозией и подверженные засолению бэдлэнды ― жар­кие пыльные пустыри.

Некоторые из них, претерпевшие особо драматические изменения, потеряли не только исконные растительные сооб­щества, но и почвенный слой, утратив тем са­мым основополагающую способность поддерживать жизнь как таковую. Их безжиз­ненный облик дал им и название ― «лунные горы». Печальная метафора.

Экономические и социальные последствия пробных трансформаций очевидны. Давеча в Кара–Кале два дня подряд была «драка с милицией» (мы не участвовали) ― в магазине давали мясо… И это ― в скотоводческой стране!»

«10 октября…. Не хочу без разбора катить бочку на соотечественников (многие из которых посвятили всю свою жизнь охране природы Туркмении), но все же в немалой степени способствовали деградации природных сообществ Туркестана и выходцы из России, волею судеб оказавшиеся в этой абсолютно чужой для них природе и культу­ре. Понятно, конечно, что в прокаленных солнцем скалах и в пустыне истосковав­шейся по родным зеленым просторам российской душе требуется отдохновение, но все же грузовики вырубаемой под Новый год (за неимением новогодних елок) вечно­зеленой арчи ― это слишком.

Двухметровая арча растет порой восемьдесят, а то и сто двадцать лет. Срубить ее нетрудно двумя ударами топора, но восстановить арчовые леса невозможно, даже если и попытаться это сделать. Туркмены, пока это было возможно, выбо­рочно руби­ли тысячелетние деревья, используя их для строительства домов (арча ― это веч­ная древесина, ее не повре­ждают даже термиты), пограничники сейчас уничтожают подрост (да, именно так, столетние деревья ― это всего лишь еще молодая поросль…).

Наконец, отдельной проблемой охраны природы является контрабанда редкими видами животных. Туркмения богата эн­демиками, не встречающимися в более се­верных широтах, цены на черном рынке баснословны; многое, вывозимое отсюда, уходит не только на «Птичку» в Москву, но и прямиком за кордон.

Никто не считал, какое количество редких ящериц змей, насекомых незаконно вы­везено отсюда в припрятанных мешоч­ках и коробочках. А каким образом птенцы ба­лобана (он ― один из основных ловчих соколов, каждый экземпляр ко­торого неза­конно приносит десятки тысяч долларов) попадают из нашей Средней Азии в Араб­ские Эмираты?..

Во всем этом есть некая особая пакость и дьявольщина, потому что занимаются этой контрабандой люди, разбирающие­ся в природе (назвать их зоологами не пово­рачивается язык).

Ни в кого сейчас огульно не кидаю камнями и никого нм оправдываю. Меньше всего хотелось бы делать это с позиций политических или национальных сравнений. Но уж) больно безрадостна действительность и настораживающи перспекти­вы.

Но я не пацифист. И к тому же знаю, что даже эту книжки прочитают некоторые из тех, кто замешан в эти дела. Что, джигиты, жируете? Мните себя самыми умными и неуязвимыми? Не вы первые, и не вы последние. «Добродетельный человек и злой работают каждый за себя. Бог никому не сделает неправды». Придет еще, придет ваш черед…»

«10 марта. Здорово, Маркыч! Как оно?

…В здешних туркменских обстоятельствах все чаще и чаще задумываюсь над проблемой тоски по банальной лесной зоне у «европейского» человека, пребываю­щего в южных странах (а ведь здесь горы, и сейчас не жарко, и это не пески, не пу­стыня, это рай по сравнению с Ашхабадом, Небитдагом или Красноводском).