Array Array - Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

Сам же орленок, просидевший весь жаркий день в спасительной тени, после четырех часов дня, когда уже снижающееся солнце осветит наконец гнездо, с явным удовольствием усядется на солнышке, подставив ему грудь и широко расправлен­ные крылья: ультрафиолетовая солнечная ванна ― обязательная гигиеническая процеду­ра.

Потом я испереживаюсь за птенца, когда его разморит на послеполуденном солн­цепеке и он уснет, свесившись, на краю гнезда, по–детски задрав хвост кверху и чуть не свалившись вниз. Он удержится лишь в последний момент, уже падая, ― захло­пав крыльями и судорожно схватившись еще непро­порционально огромными когти­стыми лапами за настеленные в гнездовой нише зеленые ветки, испуганно прижав­шись по­том к скале подальше от края («Вот тебе и на! Еще не хватало мне стать сегодня свидетелем несчастного случая…»). Кля­нусь, ни один орнитолог в мире не поверил бы мне, что я не сам угробил птенца для коллекции в подтверждение факта гнездования.

Даже не свалившись сейчас со скалы и избежав на сей раз случайной гибели, этот орленок имеет достаточно шансов погибнуть от естественных причин; половина всех птенцов гибнет в первый год жизни. А уж близость этих птиц к человеку меня откровенно пугает.

Специально переговорив позже про орлов с живущими здесь туркменами, я с неко­торым облегчением узнаю, что эти люди вполне миролюбиво считают птиц своими соседями. Хочется верить, что это действительно так, но вообще‑то ред­кий хозяин не снимет со стены ружье, увидев, как орел подхватил на его дворе соблазнительно беззаботную курицу. Тем более в мусульманской стране, где Коран отнюдь не почи­тает братьев наших меньших. Это вам не Индия.

Редчайших леопардов, доживающих свой век в единичных окрестных ущельях и изредка убивающих пасущихся на скло­нах телят, которые вытеснили их естествен­ную добычу ― почти уничтоженных человеком архаров, от пуль не спасают ни­какие увещевания и никакие официальные запреты.

Как бы то ни было, численность ястребиного орла сокращается повсеместно. Взять, например, Испанию ― здесь фасциа­тусов больше, чем где‑либо в Европе: в начале века гнездилось пар семьсот, осталось чуть более трехсот; лишь за послед­ние годы, пока я искал это первое и пока единственное гнездо в СССР, в Испании по непонятным причинам исчезло больше сотни пар.

В прочих местах, за счет меньшей численности орла, урон и того весомее. В Израи­ле было сорок пар, потом осталось две; сейчас двадцать; на всю Италию ―- десять пар; в Португалии везде редок; в Греции осталось пар пятьдесят; во Франции ― пар тридцать. Так же и в Африке: в Тунисе было за сот ню пар, осталось пятна­дцать. В Индии распространен широко, но везде малочислен. Вроде бы он не так уж и редок по миру в целом, но пугает то, что во многих случаях по непо­нят–ным причи­нам он исчезает там, где прочие виды орлов чувствуют себя совсем неплохо.

Много фасциатусов гибнет на проводах от замыканий на линиях электропередач (особенно молодых птиц). Часть тра­вятся пестицидами и удобрениями. Но главный урон, несомненно, ― за счет повсеместного вторжения человека в живую природу и изменения всей среды обитания вида. Углубляться в анализ этого антропогенного (по вине людей) разрушения местообитаний откровенно боязно.

«30 марта. Проблема воздействия человека на экосистемы Западного Копетдага не нова. Благоприятный климат, бо­гатство природы и выгодное географическое поло­жение предопределили древность существовавшей здесь цивилизации, ― этот регион входил северной провинцией в простиравшееся по Ирану античное Парфян­ское царство, являвшееся основным соперником Римской империи на Востоке. (Осколки древней керамики из разных культурных пластов регулярно попадаются в сыпучих обрывах вдоль Сумбара, а однажды Стас нашел там и потом целый день от­капывал огромную ам­фору литров на девяносто).

Присоединение Закаспийского края к России в 1881 году активизировало не только его научное исследование, но и хо­зяйственное освоение; наступление человека на природу пошло полным ходом. К этому времени относятся как первые большие экс­педиции, организованные по Закаспию в целях описания природы и народов этого нового форпоста Россий­ской империи, так и прокладка дорог и строительство крепо­стей–поселений.